279
В коллекции пана Повондры сохранилось довольно поверхностное, сделанное в духе фельетона описание этого торжества; к сожалению, от него уцелела только половинка, а остальная часть куда-то пропала. Вот это описание:
В красивом светлом здании Средиземноморского института на Promenade des Anglais царит сегодня оживление; двое полицейских очищают на тротуаре путь для приглашенных, которые, ступая по красному ковру, входят в гостеприимный прохладный амфитеатр. Мы видим здесь улыбающегося г-на мэра города Ниццы, г-на префекта в цилиндре, генерала в голубой форме, господ с красной розеткой Почетного легиона, дам определенного возраста (в этом году преобладает модный терракотовый цвет), вицеадмиралов, журналистов, профессоров и высокопоставленных старцев всех национальностей, которых всегда множество на Лазурном берегу. Вдруг — небольшой инцидент: какое-то странное создание робко старается проскользнуть между всеми этими почетными гостями; оно закутано с головы до ног в длинную черную пелерину не то домино, глаза его спрятаны за огромными темными стеклами; поспешными неуверенными шагами семенит оно к переполненному вестибюлю.
„Hé vous! — крикнул один из полицейских, — qu"est-ce que vous cherchez ici?“ [Эй, вы! Что вам здесь надо? (
На трибуне восседают Monsieur le Maire [господин мэр (
„Милостивые государыни и милостивые государи, — говорит он. — Я имею честь приветствовать на территории прекрасной Ниццы доктора Шарля Мерсье, выдающегося представителя научной жизни наших близких соседей, обитателей морских глубин
Вслед за тем встает д-р Шарль Мерсье и пытается в нескольких словах поблагодарить г-на мэра и депутата Ниццы. Но, с одной стороны, он слишком растроган, а с другой — у него довольно своеобразный выговор; из его речи я уловил лишь несколько с трудом произнесенных слов; если не ошибаюсь, это было: „весьма польщен“, „культурные взаимоотношения“ и „Виктор Гюго“. После этого, явно взволнованный, д-р Мерсье снова скрылся в ванне.
Слово получает Поль Маллори. То, что он произносит, — не речь, а гимн, проникнутый глубокой философией. „Я благодарю судьбу, — говорит он, — за то, что дожил до подтверждения и воплощения одной из прекраснейших легенд человечества. Это воплощение и подтверждение поистине необычно: взамен погрузившейся в море Атлантиды мы с изумлением видим новую Атлантиду, поднимающуюся из пучины. Дорогой коллега Мерсье! Вы, поэт пространственной геометрии, и ваши ученые друзья — вы первые посланцы того Нового Света, который встает из морских глубин, и вы приходите к нам не как Афродита Пенорожденная, но как Паллада Анадиомена [— Анадиомена (греч.) — пенорожденная. Поль Маллори хочет сказать, что на этот раз (в отличие от древнегреческого мифа) из пены морской выходит не богиня любви и красоты Афродита, а богиня мудрости Паллада; ирония Чапека состоит в том, что Афина Паллада, вышедшая, согласно мифу, в шлеме и панцире, из головы Зевса, является богиней не только мудрости и ремесел, но и войны.]. Но гораздо более необычайно и несравненно, более таинственно то, что наряду с этим…“
280
Бедняжка, он так безобразен! (
281
В документах пана Повондры сохранился несколько неясный газетный снимок, изображавший обоих саламандровых делегатов в тот момент, когда они поднимаются по лесенке из Женевского озера на набережную Монблан, чтобы отправиться на заседание комиссии. По-видимому, официальная квартира была им предоставлена именно в этом озере.
Что касается самой женевской комиссии по изучению Саламандрового Вопроса, то она проделала большую и ценную работу, выразившуюся главным образом в тщательном уклонении от всех жгучих политических и экономических вопросов. Она непрерывно заседала в течение многих лет и провела свыше тысячи трехсот заседаний, посвященных усердным дебатам по вопросу о едином международном названии для саламандр. В этой области господствовал безнадежный хаос; наряду с научными названиями — Salamandra, Molche, Batrachus и т. п. (которые начали казаться несколько невежливыми) была предложена целая куча других имен; саламандр хотели назвать тритонами, нептунидами, фетидами, нереидами, атлантами, океанидами, Посейдонами, лемурами, пелагами, литторалями, понтийцами, батидами, абиссами, гидрионами, жандемерами (gens de mer) [морские люди (
282
…спор между старосаламандрами и младосаламандрами — намек на борьбу между старочехами и младочехами, консервативной и либеральной партиями чешской буржуазии второй половины XIX — начала XX в. В области культуры старочехи отстаивали консервативные национальные традиции, выступая против «вольнодумных» веяний с Запада, младочехи призывали следовать во всем более развитым капиталистическим странам.
283
Пан Повондра включил в свою коллекцию две-три статьи из газеты «Народни политика» [— массовая ежедневная чешская газета, рассчитанная на мелкобуржуазные слои читателей и не отличавшаяся принципиальностью. Выходила с 1882 до 1945 г.], содержавшие рассуждения о современной человеческой молодежи; скорее всего, он по недоразумению отнес их к соответствующему периоду истории саламандровой цивилизации.
284