– Нет, не проспал, – отвечая на вопрос, продолжила старуха. – Да уж больно беспокойный сон ему, видать, привиделся. Она отдернула руку от Андрея и, адресуясь уже к нему, добавила: – Все бормотали вы: «Пров, Пров, найди Прова».
Озноб Андрея сменился холодным потом. Утерев лоб, он опасливо покосился на старуху и с усилием выдавил из себя:
– Спасибо, что разбудили.
– Чего-чего, а уж разбудить здесь всегда разбудят, – простонал сонный голос из соседнего купе.
8.
Поезд медленно подполз к перрону и остановился, как будто окончательно выдохся. Андрей выскочил из вагона на перрон. Прошедшая ночь далась ему слишком тяжело. Он не был уверен в том, что старуха говорила правду, что она действительно хотела всего лишь разбудить его. Вполне возможно, она была одной из тех, кто преследовал его. Вряд ли теперь можно было говорить о галлюцинациях. Галлюцинации не занимают полки согласно купленным билетам и не ведут разговоры с соседями по купе.
Всю оставшуюся дорогу Андрей прилагал нечеловеческие усилия к тому, чтобы не заснуть. Но, как будто назло, сон стал одолевать его. Несмотря на неудобные позы, достойные экспоната кунсткамеры, которые он принимал, чтобы хоть как-то поместиться на прокрустовом ложе. Несмотря на то, что он тер глаза и щипал себя за руку. Сон все равно наваливался на него. И Андрей чувствовал, что остается беззащитным перед неведомой опасностью.
Так что теперь он постарался быстрее покинуть вагон, чтобы не остаться там невзначай один на один со старухой и ее не менее подозрительной внучкой. Вокзальная платформа была мокрой. Но дождя не было. По-видимому, он перестал как раз перед прибытием их поезда, потому что у многих встречающих были в руках закрытые, но не сложенные еще как следует зонты.
Из прорехи в тучах выскользнул робкий солнечный лучик. Андрей счел явное улучшение погоды добрым знаком. Он доехал от нового вокзала до Петровской и вышел из автобуса. Легкая, почти пустая сумка, перекинутая через плечо, не тяготила его. И он решил пройтись по центру Таганрога пешком.
В южном приморском городе осенью и зимой как-то по-особенному грустно. Такую грусть принято называть светлой. Она не гнетет. Напротив, хочется упиваться ей больше и больше. Ей нельзя насытиться. Она наполняет душу легкостью и гармонией, как будто заполняя в ней оставленные жизнью трещинки и выбоины. Андрей шел по тихим центральным улочкам Таганрога, глубоко вдыхая влажный, пропитанный дождем и пахнущий прелыми листьями воздух. Это был город его детства. И сейчас возвращение в него было особенно приятным. Как будто он выполнял возложенный на него свыше долг. Он забыл о своих кошмарах, странных происшествиях последних дней, таинственном Прове, вокруг которого столь неожиданно закрутилась вдруг его жизнь.
Еще несколько поворотов, и он будет на месте. Вот и трехэтажный дом, где живет бабушка Валя. Андрей вошел во двор, поднялся по обточенной временем лестнице подъезда. Здесь ничего не менялось десятилетиями. Казалось, он не был здесь не два года, а всего несколько часов. Что он просто вернулся с прогулки по городу. И только дорожная сумка на его плече напоминала о том, что он приехал издалека.
Впрочем, для бабушки Вали время, наверное, шло совсем по-другому. Она встретила Андрея так, как будто не видела лет десять. И только в этот момент он понял, как она одинока. Его психическая болезнь и странные происшествия, ее сопровождавшие, наверняка были для него божеским наказанием за то, что он забыл про старушку.
– Внучек, – встретила она его, – а что так долго добирался? Я тебя ждала раньше. Звонила на вокзал. Сказали, что поезд пришел вовремя.
– Прогулялся по городу, – пробормотал Андрей. – Хорошо у вас. А у нас все затопило, залило дождями.
– И у нас все время лило. Недели две, наверное. Только перед твоим приездом дождь и прекратился. Как специально подгадала небесная канцелярия, – объясняла старушка, пока он раздевался. – Обедать будешь?
– Угу, – кивнул Андрей.
Внезапно он понял, что очень голоден. Он поел вчера, перед уходом на вокзал. Прошло больше суток. Не смертельно, конечно. Да и не хотелось ему. Со всеми этими… приключениями. Слово «приключения» далось ему нелегко. Андрей долго подбирал его. Но сейчас все казалось уже не столь отвратительно жутким.
– Давай, давай, раздевайся, – торопила его бабушка Валя. – Чего стоишь?
– Да куда куртку-то лучше повесить? Сюда?
– Да куда твои глаза глянут. Ты здесь дома, – глаза старушки подернулись вдруг влагой. – Эх, нет с нами моей сестрички Танюшки. Все прошло. И не вернуть теперь уже никогда…
ebooksa