Отец покачал головой и отвел глаза:
– Я боюсь, что если он обнаружит мое бессилие, то убьет меня.
Какое-то время они сидели молча.
– Я ему скажу, – заговорила наконец Гелана. И, не давая отцу вставить ни слова, продолжала: – Рано или поздно он сам поймет, что твоя работа напрасна, и какие тогда будут последствия? Нет. Мы должны сами сказать ему об этом, сейчас, – чем дольше мы будем тянуть и откладывать, тем сильнее может оказаться потом его гнев.
Ее отец вздохнул.
– Может быть, ты и права, – согласился он. – Несмотря на его тяжелый характер и угрозы, которыми он время от времени осыпает меня, я все же думаю, что в глубине души он приличный человек.
– Мне тоже так кажется, – подхватила Гелана, сразу вспомнив ту искорку доброты, которую, как ей показалось, она различила на самом дне глаз чудовища, когда впервые увидела его. – Знаешь, – добавила она, – по-моему, он не злой, а просто очень грустный.
И вот, когда человекозверь вернулся, Гелана сказала ему, что ее отец сделал свою работу.
– Он выполнил задание? – переспросило чудовище удивленно. Радость вспыхнула в его глубоко посаженных глазах ярким пламенем, но тут же погасла, потушенная следующими словами Геланы.
– Нет, – сказала ему девушка. – То, чего ты просишь, он выполнить не в силах.
– Никто не в силах, – поспешно добавил ее отец. – Прости меня. Моя дочь считает, что ты должен знать правду.
На миг Гелана и ее отец затаили дыхание, не зная, как будет реагировать чудовище. Его массивная туша всколыхнулась, и они оба зажмурились… но услышали лишь глубокий печальный вздох. Чудовище заслонило лицо громадными косматыми лапами.
– Можно, – начала Гелана тихо, – мы пойдем?
С минуту чудовище молчало. Когда оно наконец подняло голову, шерсть вокруг его глаз была мокрой.
– Нет, – сказало оно. – Если уж я должен страдать без всякой помощи, то хотя бы не в одиночестве. Один я не выдержу.
– Пожалуйста! – Отец Геланы упал перед ним на колени. – Я останусь. Я буду твоим компаньоном, сколько захочешь, – только отпусти дочь.
– Нет! – услышала свой голос Гелана и удивилась его силе, неожиданной для нее самой. – Мой отец стареет. Он не должен провести остаток своих дней в плену. Пусть он вернется домой. Обещай не запирать меня здесь, внизу, а разрешить мне жить в доме, как подобает человеку, и дай возможность моему отцу навещать меня иногда, и я останусь. Только отпусти его.
Чудовище смотрело на нее своими глубоко посаженными красными глазами.
– И ты готова остаться только ради того, чтобы твой отец мог выйти на волю?
– Да, – сказала Гелана. – Готова.