Янтарный телескоп

Проснулась она оттого, что утреннее солнце било прямо в лицо. Воздух был еще прохладен, и роса мельчайшим бисером покрывала ее волосы и спальный мешок. Несколько минут она лежала, наслаждаясь свежестью утра, и чувствовала себя так, словно была первым человеком, появившимся во вселенной.

Она села, зевнула, потянулась, поежилась, а потом, умывшись в холодном роднике, съела несколько сушеных инжирин и снова внимательно оглядела окрестности.

За небольшим возвышением, где она ночевала, земля плавно уходила вниз, а дальше опять начинался подъем; зато впереди открывался широкий вид на прерию. Длинные тени деревьев протянулись сейчас в ее сторону, и там кружились стаи птиц, таких мелких, что на фоне высоченного зеленого полога они казались пылинками.

Собрав рюкзак, она двинулась вниз по жесткой густой траве к ближайшей купе деревьев, до которой было километров шесть-семь.

Трава доставала до колен, а внизу, на уровне щиколоток, стелились кустики наподобие можжевеловых; кругом – цветы, похожие то на маки, то на лютики, то на васильки, – они и придавали дымчатую многотонность ландшафту. Потом Мэри увидела пчелу, крупную, размером с фалангу большого пальца, – пчела села на голубой цветок, он согнулся и закачался под ее тяжестью, но, когда она выбралась из чашечки и снова взлетела, Мэри поняла, что это вовсе не пчела: секундой позже она уселась ей на палец, нежно поднесла тоненький, как иголка, клюв к ее коже и, не обнаружив нектара, взлетела. Это был крохотный колибри; его крылья, с бронзовым опереньем, двигались так быстро, что расплывались в прозрачное пятно.

Как позавидовал бы ей любой биолог, если бы видел то, что видит она!

Она пошла дальше и вскоре приблизилась к стаду существ, которые паслись здесь вчера вечером и удивили ее странностью своих движений. Величиной они были с оленя или антилопу и похожей масти, но вот что заставило ее остановиться и протереть глаза: расположение их ног. Они были расположены в форме ромба: две посередине, одна спереди и одна под хвостом, так что животные двигались со странной раскачкой. Мэри ужасно захотелось увидеть скелет и понять, как работает такая конструкция.

А травоядные смотрели на нее нелюбопытным взглядом и не выказывали никакой тревоги. Она с удовольствием подошла бы поближе, чтобы как следует разглядеть их, но стало очень жарко, большие деревья обещали приятную тень, и, в конце концов, спешить было некуда. Вскоре она ступила с травы на одну из тех каменных речек, которые видела сверху, – и тут ее ждала новая неожиданность.

Возможно, это был какой-то поток лавы. Подстилающий слой был темный, почти черный, а поверхность светлее, словно истертая. Гладкостью она не уступала ровным дорогам в ее мире, и шагать по ней было определенно легче, чем по траве.

По этой дороге, широкой дугой уводившей к лесу, Мэри и пошла. Чем ближе она подходила, тем больше изумлялась толщине стволов, широких, примерно как ее дом, и высоких – высоких, как… Тут даже угадать было трудно.

Она подошла к первому дереву и положила ладонь на золотисто-красную, с глубокими бороздами кору. Ноги по щиколотку утопали в коричневых скелетах листьев, длиной с ее ступню, мягких и душистых. Вскоре ее окружило облако крохотных летучих созданий и стайка колибри, подлетела желтая бабочка с размахом крыльев величиной в ее ладонь. Стоять здесь было неуютно – слишком много тварей ползало под ногами. Воздух был наполнен гудением, жужжанием, тихим стрекотом.

Она шла по роще с таким чувством, какое испытывала в соборе: тот же покой, та же устремленность вверх, то же благоговейное замирание в душе. Она добралась сюда позже, чем думала. Приближался полдень: лучи света, пробившегося сквозь листву, стояли почти вертикально. С сонным удивлением Мэри подумала: почему эти травоядные не прячутся от жары под деревьями? Но вскоре поняла.

Стало очень жарко, идти дальше не хотелось; Мэри прилегла между корнями гигантского дерева, положив под голову рюкзак, и задремала.

Она пролежала с закрытыми глазами минут двадцать, в полусне, и вдруг очень близко раздался громкий треск, земля вздрогнула.

Потом еще раз. Мэри встревожилась, села и увидела что-то движущееся – оно оказалось круглым предметом метрового диаметра, катившимся по земле. Предмет остановился и упал набок.

Потом чуть подальше, сверху, упал другой; он ударился о толстенный корень дерева, напоминавший контрфорс, и укатился.

Подумав, что такая штука может свалиться и на нее, Мэри подхватила рюкзак и выбежала из рощи. Что это такое? Семенные коробки?

Опасливо поглядывая наверх, она рискнула вернуться под дерево и рассмотреть ближайший из этих круглых предметов. Она поставила его стоймя и выкатила из рощи, а потом положила на траву и стала разглядывать.

Он был совершенно круглый, толщиной в ширину ее ладони. В центре – углубление, где он прикреплялся к ветке. Не тяжелый, но чрезвычайно твердый и покрыт волокнами, лежавшими по окружности, так что в одну сторону она могла легко провести по ним рукой, а в обратную – нет. Она ковырнула поверхность ножом – нож не оставил и царапинки.

А пальцы у нее как будто стали скользкими. Понюхала: сквозь запах пыли пробивался тонкий аромат. Она снова посмотрела на семенную коробку. В центре она немного блестела, и, потрогав это место, Мэри почувствовала, что пальцы скользят по нему. Коробка выделяла какое-то масло.