Книга Тьмы

Запись вокала – одна из самых сложных стадий. В отличие от других музыкантов у вокалиста нет возможности произвести качественную обработку электронными способами. Можно подравнять ноты и такт, но такие эффекты как эмоции, окрас, энергетика даст только сам исполнитель.

Алекс занимался своим делом старательно, добивался идеального звучания каждого фрагмента, вкладывал в этот альбом все свои музыкальные знания. Мне приходилось десятки раз повторять одну и ту же фразу, если Алекс хоть на секунду сомневался в ее идеальности. Постоянные прерывания мешали погружению в осязаемую музыку, как это происходило на репетициях, что очень раздражало. Я видел в перерывах, когда заходил в комнату звукорежиссера, как Алекс прослушивает запись снова и снова, нервно делая пометки в тетради. Он выглядел лихорадочно-подавлено. Игорь и гитаристы сидели молча, чувствуя напряженную атмосферу, даже Миша стал каким-то отстраненным и больше не давал советов – кажется, Алекс и звукорежиссер здорово поспорили.

Мы приезжали в студию еще четыре дня для записи голоса – уже вдвоем, – пока не израсходовали все арендованное время. Вечерами Алекс делал редактуру вокала и занимался пробным сведением, которое затем демонстрировал в аппаратной. Полученный результат Мише нейтрально нравился, мне вокал казался правильным до тошноты – совсем как у последнего вокалиста «Арии» Житнякова. Но, в общем, получаемые треки устраивали даже Алекса.

Сведение материала закончилось уже на краю лета. После полуторамесячного перерыва Алекс позвонил каждому участнику группы и сообщил о репетиции. На следующий день мы собрались в своей комнате в ДК, где «директор» представил продукт своего труда – трек-лист, ожидающий последнего этапа – мастеринга. Мы впервые слушали себя со стороны в таком формате: настоящий альбом в профессиональном качестве. Как если бы спортсмен переоделся в деловой костюм и осматривал себя в зеркале, еще не понимая, нравится ему такой вид или нет. Но все были довольны результатом уже по той причине, что на руках у нас имелся продукт, который можно выложить в интернете или отослать на радио. К тому же, альбом можно будет попробовать продать.

«Мастерить» решили отдать тому же радио, но другому звукорежиссеру: то ли Алекс хорошо поссорился с Мишей, то ли больше доверял свежему уху, не принимающему участие в записи, для большей объективности. Решал, конечно, преимущественно Алекс, так как обладал большими познаниями в музыкальной сфере, что порождало в нас доверие к его выбору.

Глава 10

Такое событие как запись первого альбома, по мнению Димы, необходимо было отметить грандиозным пиршеством, достойным внимания Вакха. Для этой цели мы сговорились встретиться в баре «Кабанчик», куда неоднократно заглядывали после особо трудных репетиций или на дни рождения.

В «Кабанчике» было еще не так многолюдно, как по выходным, что вполне меня удовлетворяло. Навеки въевшийся запах рыбы и пива, немного громче, чем обычно играла тяжелая музыка, пара поддатых почтипенсионеров после рабочего дня о чем-то философствовали за столиком в углу. Заведение не самое пафосное, но что-то в нем было такое манящее, вроде знакомств с какими-нибудь бородатыми ветеранами-неформалами, весь вечер рассказывающих интересные истории; отсутствие откровенной пьяни, больше предпочитающей водку под беседкой во дворе. И обстановка классического кабака: грубые деревянные столы, стулья, украшенные затейливой резьбой. Посреди зала находился очаг с муляжом поджаренного кабанчика, роль пламени достоверно исполняли световые эффекты вроде тех, что используют в электрических каминах. Даже для большой плазмы, висевшей на стене, придумали декоративную раму с росписью под хохлому, что никак не отчуждало телевизор от духа заведения. На стенах были развешаны светильники типа средневековых фонарей.

Меню в баре отсутствовало. На стене за стойкой висели бочонки разливного, сам прилавок был заставлен коробочками с сушеными морепродуктами, арахисом, сухарями, чипсами картофельными и мясными, фисташками и копченой рыбой, и этот факт резко скидывал «Кабанчика» на позицию, далекую от английских пабов. Курить в баре строго не разрешалось. Зато всегда играла прекрасная музыка – от «AC/DC» и «Pink Floyd» до «Amon Amarth» и «System of a down».

– За красивых мужиков, собравшихся сегодня вместе! – Предложил тост Дима, и смачный звон полного жидкости стекла раздался над столом.

– Ну что, готовы уже к тому, что завтра ничего не вспомните о сегодняшнем вечере? – таинственно спросил Сергей.

– Ты нам клофелина хочешь подлить? – Дима поднял кружку перед глазами и с интересом начал рассматривать болтыхающуюся жидкость. – А потом надругаться над беспомощными телами?

– Вот ты… пафосный. Нет, просто сегодня я вас забухаю до потери сознания.

– О, вот и спонсор банкета! – обрадовался Дима. – Хочу экзотики… и много женщин! Готовься к счету с многая нулями…

– Губу закатай, – посоветовал Сергей. – А вот насчет экзотики ты зря. А то ведь могу исполнить твою мечту о клофелине с надругательствами…

– Как-то надоело уже здесь, – пожаловался Алекс после долгого глотка. – Приелось, что ли. Никакого разнообразия. Вроде бы и все хорошо, и интересно бывает, но не хватает чего-то.

– Пойдемте еще куда-нибудь, – предложил я.

– Нас с твоей рожей фейс-контроль больше нигде не пускает, – сделал попытку пошутить Дима, оскалившись. – Хотя в нашем городишке и идти-то, в принципе, некуда.

– Я серьезно, – сказал Алекс, – лето уже закончилось, а мы до сих пор паримся в духоте этой. То на репетиции, то в студии. Света белого не видели за все лето.

– Предлагаешь посидеть на лавочке с пивом и семачками? – спросил я с надеждой, что это предложение всерьез не воспримут. – Вату покатаем…