Книга Тьмы

– Хватит уродовать мои песни.

Я находился рядом и слышал отчетливо каждое слово. После концерта в гримерке произошел взрыв двух истерических бомб.

Параллельно с концертами шла запись нового альбома. «Сизиф» предоставил нам студию на неограниченное пользование. После инцидента в Твери Сергей и Алекс старались не смотреть друг на друга и держались на расстоянии. Клавишник почти не участвовал в процессе создания песен, лишь занимался своими партиями, но выглядел подавленным и озлобленным – диктаторские черты, словно рога у беса, проявлялись в нем все с большей отчетливостью. Остальные члены команды вкладывались в альбом по максимуму – идей было столько, что мы не успевали их реализовывать. В октябре завершилась запись всех партий. Альбом «Рассвет. Закат» ожидал сведения и мастеринга.

Я не становился ни на сторону Алекса, ни на сторону Сергея. Алекс понимал, что его знания и опыт не смогут привести команду к блестящему будущему. У клавишника была мечта и он принимал любую помощь в достижении своей цели. К тому же он был прирожденным лидером, но не понимал, что лидерство важно только до определенного момента. Когда этот момент достигается, лидерство сменяется диктатом, чтобы продолжать удерживать авторитет. Азарт власти сложно потушить.

С Сергеем дела обстояли проще. Его отец, как предприниматель, был заинтересован в продолжении бизнеса через потомков и в удержании социального статуса. Потому в семье Сергея всегда царила деспотия, от которой он бежал с гитарой в подземный переход. И теперь, когда в Алексе просыпался диктатор, Сергей рефлекторно стремился защититься от него.

Естественно, продюсеров такое положение дел не устраивало. События могли развиваться по разным сценариям. Но ни один из них не предполагал позитивной развязки.

Альбом «Рассвет. Закат» был готов в декабре. Рекламная кампания еще задолго до релиза заполнила интернет и небольшую часть телевидения. «Сизиф» не стал мелочиться и выпустил огромный тираж компакт-дисков, разлетевшихся по всей стране и в ближнее зарубежье. Параллельно с этим вышла исправленная версия «Семи дорог», но она распространялась как часть рекламной кампании – то есть, альбом был выложен в свободном доступе в сети. «Скальд» отыграл несколько концертов в поддержку альбома и на время прекратил гастрольный тур. Официальную версию озвучили так: группе необходимо обрасти материалом – репертуара катастрофически не хватает. Но истинной причиной было другое.

Второй альбом провалился с тем же треском, что и первый в свое время. «Сизиф» был в смятении. Никто не понимал, почему такая успешная группа, открытие года, «Скальд» собирает стадионы, но не может продать запись своих песен. Продюсеры недоуменно чесали репы. Решено было заняться поиском проблемы – возможно, специалисты чего-то недоглядели. С этого момента начался глубокий анализ всего проекта. Первое, на что обратил внимание продюсерский центр – необычная манера исполнения с закрытыми глазами. Внимательно выслушав все доводы группы, «сизиф» запретил команде закрывать глаза во время выступлений, ссылаясь на заботу о безопасности участников «Скальда». Концерты полны неожиданностей: то плохо смонтированная декорация свалится, то особо рьяные фанаты выбегут на сцену, к тому же применяется fire-шоу – а это всегда пожаро– и взрывоопасно. Затем, внимательно изучив альбом «Рассвет. Закат», Гриша пришел к выводу, что звучит он не так тяжело, как музыка на концертах. Было решено внести поправки в существующие аранжировки и в мастеринг готового альбома. То есть, продюсеры уже не стеснялись вторгаться в наше творчество. В общем, «сизиф», как типичный уполномоченный преодолевать проблему орган скорее не решал ее, а запутывал себя и других. Венцом всей этой истории стал звонок из Отдела по контролю над авторскими правами: в соцсетях и торрентах был выложен альбом «Рассвет. Закат» – еще задолго до официального релиза. Нехитрыми техническими способами была вычислена причина утечки – ею оказался Сергей. Сам гитарист не стал ничего отрицать, он подтвердил, что выложил альбом без какой-то финансовой выгоды через «левые» аккаутны. Шуму было – до десятого неба.

Чтобы ракета отправилась в космическое пространство, ей необходимо сбросить лишний вес, и вся драматичность ситуации проявляется в том, что лишним весом служит бак с горючим, с помощью которого ракета оторвалась от земли. К чему я это? К тому, что Алекс покинул нашу группу. Но сначала предполагалось, что это сделает Сергей. В Договоре «сизиф» оставил себе лазейку на случай, если придется «уволить» из проекта неугодного музыканта: в графе списка лиц, с коими заключается контракт, была оговорка «состав команды Исполнителя может быть изменен». Исполнителем являлся «Скальд». После того, как было принято решение заменить гитариста, я, Игорь и Дима тоже выразили желание покинуть проект. По сути «Скальд» в лице Алекса все еще находился в поле Договора, Грише оставалось просто добрать недостающих музыкантов. Нам грозили судом. А нам было пофиг.

Второго февраля на свет появилась группа «Седьмая тропа» в составе Димы, Игоря, Сергея и меня. СМИ, освещавшие ситуацию с распадом «Скальда», подарили нам неплохую рекламу. Остро вставал только один вопрос: что мы будем исполнять? По закону все наши композиции теперь принадлежали Алексу и «CZF-production». У нас было два выхода: или срочно писать новые песни, или бесславно валить домой. Но был еще и третий вариант. Именно им мы и воспользовались.

Когда до организаторов небольших фестивалей дошла весть, что старый состав «Скальда» теперь будет выступать без посредников, посыпались предложения. Мы не ожидали, что это произойдет так скоро, но отказываться не собирались. На фестиваль «Рязанская весна» мы прибыли без единой новой песни. Но у нас был план: сделать то, что мы сделали на «Пришествии» – сочинить прямо на сцене. Выхода не оставалось: мы либо неловко промычим сырую музыкальную стряпню, а затем с позором уберемся восвояси без надежды на дальнейшую карьеру, либо прямо сейчас пакуем чемоданы и выезжаем к мамам под крыло. Среди двух монументов обреченности сияла крохотная трещина удачи, в которую мы должны были пройти на всем ходу без времени прицелиться как надо. Не знаю, кого следует винить в нашем успехе – Тьму или талант музыкантов, – но свой счастливый билет мы вырвали прямо из рук несущейся мимо на полной скорости хохочущей Фортуны. Концерт в Рязани оказался орбитальной стартовой площадкой, откуда ракета по имени «Седьмая тропа» устремилась покорять неизведанную глубину вселенной.

Мы записали два неудачных альбома – и перестали их выпускать вообще. Мы больше не ходили на репетиции. Мы больше никогда не посещали студию. Мы жили на концертах. Мы сочиняли свои песни прямо на выступлениях. Мы больше никогда не исполняли одну и ту же композицию дважды. СМИ раздували миф о том, что каждая нота нашей импровизации – на самом деле досконально проработанный план, коммерческий ход, чтобы продать больше билетов. Они говорили, что каждая песня часами репетировалась в студии. Что импровизация в принципе не может быть такой шлифовано-идеальной. Это неправда. Мы действительно сочиняли песни на ходу. Оказалось, что отсутствие какого-либо сценария создает лучшие шоу.

Мы больше не выступали в концертных залах, на площадях и стадионах вместимостью до пятидесяти тысяч человек. Чтобы услышать наши песни, исполняемые впервые и только один раз, люди ехали за сотни километров и заполняли огромные площадки. «Седьмая тропа» стала лучшей командой начала столетия. Мы были воплощением рокерской мечты о полной свободе и независимости. Наш флагман двигался по миру, собирая сторонников и подражателей. Музыкальный мир сотрясала волна нового Темного рока (или, как его еще прозывали охотники за красивыми метафорами, Слепого рока). Через некоторое время мелкие студии звукозаписи стали закрываться ввиду отсутствия клиентов.

Главным плюсом импровизации являлось то, что мы были застрахованы от необходимости исполнять одни и те же песни сотни раз. Каждая наша композиция была свежей, будто только что вынутая из печи булочка. Это придавало концерту особый «аромат». Мы стали первыми рок-звездами, у которых на счету не было ни одного настоящего хита. Интернет просто кишел разнообразием видео– и аудио файлов наших спонтанных сочинений, было множество споров о том, какая из композиций лучше, но определенность не была достигнута, как и популярность всех этих записей.

Группа «Седьмая тропа» за большую часть времени своего существования никогда не останавливалась в одном месте дольше, чем на месяц. Мы постоянно находились в движении. Мы колесили по дорогам, плавали по морям, летали по небу и объездили таким образом весь мир. У нас не было запланированного турне. Мы просто выехали из Москвы на «Рязанскую весну», потом заехали в Воронеж, затем в Волгоград, в Саратов, Самару… Весть о необычной группе летела впереди нас. Нам звонили – мы соглашались и приезжали. Объехав Россию по югу до Владивостока, мы направились на север и совершили обратный путь, остановившись в Питере. Затем нас пригласили в Белоруссию и Украину. Мы двигались все глубже на запад, подхваченные непреодолимым течением, отрывающим от Родины. А когда европейские и российские новостные выпуски наперебой говорили только о «Седьмой тропе», мы стали являться в каждую страну без приглашения. Нас окружал огромный мир, и мы собирались побывать везде. И было совершенно безразлично, какую религию исповедовали жители данной страны. Какой политический строй доминировал в обществе. Какая культура и традиции сложились в данном государстве. В каждом выступлении мы разговаривали с публикой на ее родном языке, потому что у нас не было готовых болванок для песен. Проще говоря, мы ехали к людям не со своими песнями, а с их песнями. Мы импровизировали, и это давало нам полную свободу.

Свобода эта выражалась и в стиле исполнения. Точнее – в отсутствии всякого стиля. Мы не являлись рок-звездами, мы не играли рок, хотя исполняли музыку все теми же электрогитарами и барабанами. По большому счету наши творения не могли называться песнями – в привычном представлении. Были и куплеты, и припевы, и проигрыши. Но все они имели непредсказуемый характер. Песня могла длиться всего минуту, или затянуться на несколько часов – все зависело от публики. Тексты, как и музыка, тоже сочинялись на ходу.

У нас не было ни продюсеров, ни директоров. Ни техников, ни помощников, ни аппаратуры. Все, что мы имели – это три гитары (электро, бас и акустику), флейту (на которой я научился играть) и небольшую ударную установку. Поначалу инструменты довольно часто менялись, пока музыканты не находили свое. Транспортировкой группы обычно занимались организаторы концерта, но нередко приходилось, особенно за рубежом, брать напрокат микроавтобус и двигать на нем по всей стране, ночуя на обочине, в поле или в лесу.

Это было прекрасное время.

С Алексом, несмотря на разногласия, группа поддерживала контакт и одно время предлагала вернуться. Проект «Скальд» продержался недолго – спустя полгода его свернули ввиду отсутствия рентабельности. Даже Сергей готов был забыть прошлые обиды и согласиться на восстановления Алекса в команде, но тот, на удивление, оказался против: Алекс признался, что ему не место среди нас. «Такова общая проблема специалистов и профанов, – сказал он, – неукоснительно следование классическим правилам. Я не смогу выйти за их пределы». На этой ноте «директор» завершил карьеру музыканта и подался куда-то в криэйторы. На этом след его жизни оборвался для меня на долгое время.

Спустя два года неутомимого полета по белому свету, Судьба вернула «Седьмую тропу» к родным краям. Мы приближались к Северному Кавказу и не устояли перед соблазном показаться в Невинке.