Здоровенная лапа схватила меня за подбородок и повернула лицом к пробивающемуся через кустарник свету уличных фонарей.
— Ну и что же нам делать с этими голубками? — спросил чей-то голос.
— Убей их.
— Но…
— И побыстрее. Ножом.
С другого места послышался еще один шепчущий голос:
— Постой. Я этого парня где-то уже видел.
— Где?
— Да это же пилот, который вез нас сюда… Англичанин… Как его там… Мэйсен, что ли? Точно — Мэйсен!
— Ты уверен?
— Абсолютно.
За этим последовало небольшое, так же шепотом, совещание. Потом я услышал:
— Сторожите их здесь. Я мигом.
«Миг» затянулся по меньшей мере на добрых полчаса. Все это время сторожа не спускали с нас глаз. Блестящий клинок, как я мог заметить, был поднесен и к горлу Марни.
Наконец в глубине кустов послышался шорох, и чей-то голос прошептал:
— Сакраменто.
— Берлин, — прошипел в ответ мой страж.
Из кустов вышли несколько человек, и знакомый, хотя и несколько удивленный голос произнес:
— Дэвид, какого дьявола ты здесь оказался? — Рука, державшая меня за челюсть, исчезла. Соответственно, исчез и клинок.
Я повернулся и увидел Гэбриэла Дидса. Он в изумлении переводил взгляд с меня на Марни, с Марни — на меня. Наконец по его роже расползлась широкая улыбка, и он спросил: