Дух волков

Я осторожно, чтобы не пошевелить камень, поставила на него переднюю лапу, но он скользнул вниз, уйдя из-под лапы. Я покатилась вниз. Я изо всех сил старалась поджать под себя лапы, а Тлитоо беспомощно метался у меня над головой. Я забралась не так высоко, чтобы падение меня убило или серьезно ранило, но боялась, что грохот падающих камней может привлечь людей или верховных волков.

Я приземлилась у подножия холма. От падения перехватило дыхание. Несколько мгновений я лежала на земле, приходя в себя.

– Беги, волчица! – пронзительно крикнул Тлитоо. Я попыталась встать, уверенная в том, что он увидел людей или верховных волков, но в этот момент один камень ударил меня в бок, а другой угодил в лапу. Я взглянула вверх, и показалось, что на меня обрушивается весь склон холма. Сверху катились камни. Одни попадали в меня, другие пролетали мимо. Я попыталась отскочить в сторону, но не успела. Когда показалось, что поток иссяк, один большой камень, лежавший у самого подножия холма, вдруг перевернулся и накрыл мне правую заднюю лапу.

Я изо всех сил постаралась выдернуть лапу из-под камня, но он оказался слишком тяжелым. Перевернувшись на живот, я попыталась столкнуть камень передними лапами, но лишь растянула мышцы на груди. Тогда я подрыла мягкую землю под камнем, но от этого он лишь опустился ниже и еще сильнее придавил мою лапу. Тлитоо скакал с камня на камень, горестно качая головой. Посмотрев на придавивший меня камень, он озабоченно каркнул.

– Он слишком тяжелый. Потребуется очень много воронов, чтобы сдвинуть его с места. Лучше я полечу за твоими людьми.

Мы находились довольно далеко от Холмистых Скал, но другого способа освободиться у меня не было. Если Давриан, Инимин или верховные волки обнаружат меня здесь, то убьют на месте.

Потом до моего слуха донеслись незнакомые человеческие голоса. Люди приближались.

– Останься здесь! – приказала я Тлитоо. Мой голос дрожал от накатившей паники. Наверняка это Давриан рыщет по лесам в окрестностях Каара в поисках волков, которых он хочет убить. Я вспомнила перерезанные глотки верховных волков и явственно ощутила, как копье Давриана вонзается в мою заднюю лапу. Я заскулила.

– Я слышу их, волчица.

Ворон расправил крылья, заслоняя меня от опасности. Напрягая все силы, я попыталась вытащить ногу из-под камня. Он подался, правда, совсем немного. Воодушевившись, я потянула ногу еще сильнее, потом еще раз. Камень сдвинулся с места, а потом снова упал на прежнее место, и от сотрясения со склона посыпались другие камни. Я завизжала от боли, когда они засыпали всю нижнюю часть моего тела. Я старалась не шуметь, но боль была такой сильной, что я расплакалась.

Человеческие шаги между тем приближались. Я заставила себя замолчать и вжалась в камни, надеясь, что люди меня не заметят и пройдут мимо. Тлитоо сел передо мной.

– Звук доносился отсюда, – произнес мужской голос. – Я слышал, как он заскулил.

Люди обогнули склон, и один из них посмотрел прямо на меня. Трое других – двое мужчин и одна женщина – остановились и тоже уставились на меня.

– Попал в ловушку, бедняга, – сказал один из мужчин. В его голосе было сочувствие, а не злоба. От него пахло любопытством и желанием помочь. Он опасливо подошел ко мне и снял один камень с груды, не дававшей мне выбраться. Тлитоо, поняв, что сделал этот человек, отскочил в сторону и стал с любопытством наблюдать за его действиями.

Я подняла голову, и человек отпрянул назад. Лицо его исказилось, а к запаху примешалась тревога. Я прижала уши и нервно облизнулась. Я и сама не знала, зачем это сделала. Я подумала, что люди освободят меня только для того, чтобы убить.

– Он хочет, чтобы ты ему помог, – заметил другой мужчина.

Они молча посмотрели на меня, и я ответила им умоляющим взглядом. Мне показалось, что они сейчас начнут снимать с кучи камни и бросать их в меня, но они просто смотрели, держась на почтительном расстоянии и на всякий случай подняв копья.

Человек, снявший с меня первый камень, снял еще один. Потом третий. Тлитоо всячески подбадривал его своим негромким карканьем. Каждый раз, снимая камень, мужчина отпрыгивал назад, словно боясь, что я брошусь на него. Как будто я могла сдвинуться с места!

Его страх был буквально осязаем. Запах страха был так силен, что мне захотелось сказать человеку, что я не причиню ему никакого вреда. Я попыталась ласково улыбнуться и тихонько заскулила. Человек вскрикнул и стремительно отпрянул. Я вспомнила небылицы Давриана. Вспомнила его рассказы о том, что мы убиваем всех людей без разбора, что мы жаждем только человеческой крови, что наши зубы напитаны ядом. Я поняла, какое мужество требовалось человеку, чтобы помочь мне. Этот мужчина не был молод. Он уже прошел половину своего жизненного пути, а значит, привык не доверять нам, но он помогал мне, не рассчитывая ни на какую выгоду. Я не носила ему добычу, не защищала его, я не сделала для него ничего из того, что люди больше всего ценят в нас. Он просто хотел мне помочь, словно для него был невыносим один только вид моих страданий. Он отнесся ко мне как к беспомощному человеческому детенышу.

Наконец, снимая камень за камнем, мужчина почти освободил меня. Оставался только один камень. Человек взялся за него и, как только приподнял, я попыталась выдернуть лапу, но стоило мне пошевелиться, как он тотчас отпустил камень, и тот упал мне на лапу. Я взвыла от боли.