На него же слова его бывшей девушки подействовали отрезвляюще. Они были подобны ушату холодной воды, выплеснутому на его разгорячённую голову. Ибо в тот момент Руслан сообразил, что сболтнул лишнего. И теперь Алла запросто могла выдать его своим родственничкам. С силой же последних – один морок Степана чего стоил, – они его просто раздавят.
–
А ты… Ты ещё будешь надо мной издеваться? – огромным усилием воли Руслан заставил свой голос звучать поспокойнее и помягче.
–
Ну что ты! – в тот же миг бросилась к нему Алла и взяла его лицо в ладони. Обида в голосе Руса заставила её тут же забыть о только что услышанных от него словах. – Я лишь хочу уберечь тебя. Уберечь от мамы с папой, от Степана, от Кэт. Они же тебя убьют, если узнают, что ты восстал против них!
–
А они что же, полагают, что могло быть иначе? – голос Руслан, вдобавок ко всем, сделался ещё и ядовит.
–
Обычно все, кто обращается в другие, обращаются сразу, ну или почти сразу, и полностью. Очень странно, что ты держишься так долго. Видимо поэтому среди наших к тебе такое неоднозначное отношение.
–
Кого – «ваших»? – Руслан снова, не удержавшись, показал, что не хочет иметь с упырями ничего общего.
Услышав это, Алла вздохнула:
–
Ты думаешь, я не вижу, что творится в твоей голове? Я хоть и не так сильна, как Стёпа, всё равно вижу твою враждебность и желание мстить. Чего уж говорить о том, видит ли это Степан! Ты до сих пор жив, наверное, только потому, что не сможешь пока причинить нам никакого вреда.
–
Это ещё почему?
–
Силы в тебе теперь, конечно, как и во всяком вновь обратившемся другом, ничуть не меньше, чем в любом из самых древних наших старожилов. Вот только пользоваться ею ты научишься отнюдь не сразу. Чем старше другой, тем больше он умеет. И тебе предстоит ещё очень долго учиться со своей силой справляться.
–
А ты сможешь меня чему-нибудь научить?