— Себя нашёл? — язвительно уточнила Катя.
— Мой образ слишком выразителен, чтобы кто-то смог его повторить, — высокомерно отозвался я, на самом деле смутившись, что мне не нашлось места на картинах.
— Или тебя было так много…
В этот момент Катя замолчала и остановилась на верхней площадке. Я едва не столкнулся с ней и грубовато подвинул в сторону, чтобы пройти.
Прямо перед нами стояла статуя какого-то мужика, обернутого в ткань с огромной трезубой вилкой в руке. Мне пришлось вглядеться в его лицо, чтобы понять — оно очень знакомо.
— Это ведь… ты, — произнесла девушка благоговейно. — Ты…
— Посейдон, — прочел я буквы у подножья изваяния. — Что за хрен?
— Бог моря.
— Какого…? — возмутился я. — Стоило всего раз пойти на рыбалку и забыть сети. Один раз с похмелья набить копьём рыбы! И эти суки меня богом луж назначили? И вилку приляпали на кой? А это? — я указал на открытый участок тела, где виднелись очень скромные причиндалы с завитушками. — У меня что, такой маленький?
— Видар, — ахнула Катя, когда я принялся расстегивать штаны, чтобы явить свою мощь наружу.
— У меня ничего нет маленького! — рявкнул я так, что огромный подсвечник под потолком жалобно зазвенел. — Да как посмели? Меня…
— Тихо, — взмолилась девушка, повисая на руках.
— Кто сваял эту непотребщину?
— Микеланджело, — быстро ответила проводница.
— Черепаха? — я сощурился. — Вчера я видел кусок фильма. Нарисованного. Ты меня дурить удумала?
— Это человек с таким именем.
— Что за хрен с горы? Где живет?
— Он уже умер.
— Это плохое оправдание, Катя, — покачал я головой. — Есть возможность вернуть гада и спросить за такую срамоту.
— Что?