Колесо страха

– Раз… два… три…

И тут девушка завопила:

– Она поймала меня! Ее руки сжимают мое сердце… АААААААА!!!

Ее тело свело судорогой, а потом оно обмякло. Глаза распахнулись, остекленели, челюсть отвисла. Я разорвал ее рубашку, приставил стетоскоп к груди. Сердце не билось.

А затем с ее мертвых губ слетели слова. И бархатный голос, звучный, исполненный злобы и презрения, – то был голос мадам Мэндилип!

– Глупцы!

Глава 17

Гори, ведьма, гори!

Удивительно, но на Рикори это не произвело особого впечатления. Я остолбенел, Макканн, пусть никогда и не слышавший голоса мадам Мэндилип, явно был потрясен.

– Вы уверены, что девушка мертва? – осведомился Рикори.

– В этом нет никаких сомнений.

– Тогда отнеси ее в машину. – Он кивнул Макканну.

– Что вы собираетесь делать? – спросил я.

– Убить ведьму. «Не разлучились и в смерти своей»[11], – с ядовитым сарказмом процитировал Рикори. – И в аду будут они гореть вместе! – Он пристально посмотрел на меня. – Вы не одобряете этого решения, доктор Лоуэлл?

– Рикори, я не знаю. Правда, не знаю. Сегодня я готов был убить ее собственными руками, но сейчас мой гнев угас. Ваше решение противоречит всем моим инстинктам, моему мировоззрению, моим убеждениям, моему представлению о том, как должно работать правосудие. Это… убийство!

– Вы же слышали, что сказала девчонка, – возразил Рикори. – Двадцать человек в этом городе убиты куклами. И четырнадцать новых кукол. Четырнадцать человек, погибших, как Петерс!

– Но, Рикори, ни один суд не примет показания свидетеля, данные под гипнозом. Это может быть правдой, а может и не быть. Девушка была ненормальной. Рассказанное ею, возможно, лишь плод ее воображения. Без соответствующих доказательств ни один суд на земле не признает ее вину.

– Да. Ни один суд на земле. – Рикори опустил руки мне на плечи. – Но вы верите, что девчонка говорила правду?

Я не мог ответить ему, ибо в глубине души знал, что это так.

– Вот именно, доктор Лоуэлл. Вы ответили мне своим молчанием. Вы, как и я, знаете, что по нашим законам наказать ведьму нельзя. Поэтому я должен убить ее. И это не делает меня, Рикори, убийцей. Я лишь орудие Господне!