— Бонджорно, синьор барон Владимир, — сказала она, как только я вошел в комнату.
Вот интересно, они с Тосиком когда-нибудь запомнят, что я уже виконт или у них мозг примерно в одном и том же ритме работает?
— Доброго утра, Бьянка.
В комнате приятно пахло свежезаваренным кофе, который она принесла с собой. Какая молодец — обычно она готовила завтрак у меня в доме, если мне не требовалось нечто сверхсложное, а в этот раз все сделала у себя на кухне, чтобы лишний раз не досаждать звуками.
Я сел за стол и окинул взглядом еду на столе. Хамон, нежная ветчина со слезой на разрезе, буженина и ароматный хрустящий хлеб… Вроде бы ничего необычного, но мой желудок мгновенно напомнил мне о том, что я не ел уже целые сутки. Ну, значит не будем себе отказывать в столь малом.
Пока я сооружал себе сразу несколько бутербродов, итальянка налила мне кофе и собиралась было оставить меня одного, как я ее остановил.
— Бьянка, как там поживают мои гости?
— Синьор и синьорина Ермоловы? — уточнила она.
— Разумеется. Неужели у меня полное владение всяких разных гостей?
— Молто бене, синьор, — ответила она и глядя на выражение моего лица немедленно добавила. — Очьень хорошо, синьор барон Владимир. Правда синьорина очьень мало ест.
— Для синьорины это нормально. Значит так, Бьянка. У нас сегодня будет обед, приготовь что-нибудь вкусненькое, хорошо?
— Си, синьор.
— И пусть будет торт. Я люблю шоколадный, ты знаешь.
— Бене, синьор, — ответила она и оставила меня одного.
Больше мне никто не мешал. Я спокойно позавтракал, выпил несколько чашек кофе, которые помогли мне окончательно настроиться на работу, а затем пошел в кабинет. Нужно спокойно подумать.
Рабочий день у сотрудников Заплатина начинался с девяти часов утра, так что сегодня мы с Верховцевым были первыми, кто оказался в здании. Мы часто задерживались в его офисе до позднего вечера, но вот раньше начала рабочего дня лично я оказался здесь впервые. Непривычная тишина как-то неприятно давила — Тимофей Александрович любил придать дополнительное ускорение своим работникам, так что обычно здесь было повеселее.
В отличие от меня, Леонид Александрович никакого дискомфорта не испытывал. Он, как обычно, смотрел на меня своим холодным змеиным взглядом и лишь по блокноту в его руке можно было понять, что он готов записать мои распоряжения.
— Что говорят жандармы? — спросил я, чтобы как-то начать разговор и вообще понять точку зрения служителей закона на этот счет.
— Много всего разного, но ничего по существу, — пожал плечами Верховцев. — Версий у них хоть отбавляй. Происки конкурентов, попытка ограбления, а еще предполагают, что его могли убить враги кого-нибудь из клиентов. Сами понимаете, и такая версия имеет право на жизнь — все-таки публика богатая обслуживалась, в основном дворяне и купцы из тех, которые побогаче.
— Да, версий можно придумать сколько угодно, это и ежу понятно. Но у меня нет никакого желания все их проверять до бесконечности. Все это займет слишком много времени и пока выяснится, я успею превратиться в старика или меня самого прирежут как поросенка. Такая перспектива меня не устраивает.