В нашем доме? Унковский сжал телефон с такой силой, что пластик затрещал в его руке.
— Дай трубку этой твари! — заорал он.
— Добрый вечер, Гаврила Осипович, — раздался в трубке спокойный, негромкий, но твердый мужской голос. — Меня зовут Леонид Александрович. Почему-то мне кажется, что вы меня знаете.
— Сука! Если с ней или с моей женой что-нибудь случится, я тебя лично на куски порежу! Ты меня понял, падаль?
— С ними ничего не случится, если вы, маркиз, будете делать то, что вам говорят — это раз. Ну а если вам еще раз придет в голову мысль меня оскорбить, то дело начнет идти по другому сценарию и тогда мне останется вам только посочувствовать — это два. Вам все понятно, или что-то повторить?
Унковского просто распирало от гнева. Если бы сейчас этот человек стоял перед ним, то он бы запросто разорвал его пополам голыми руками. Маркизу стоило огромных усилий сдержать себя, чтобы вновь не ответить какой-нибудь грубостью. В его голове проносилось множество мыслей и все они были не очень хорошими. Он уже понял с кем разговаривает — это Верховцев. Серый волк Соколова. Неужели этот мальчишка и в самом деле настолько зубаст?
— Говори, — прошипел он в трубку.
— Вот так получше. Терпеть не могу, когда на меня кричат, — Гаврила Осипович лишь тяжело дышал, а потому его невидимый собеседник продолжил. — У меня к вам небольшая просьба. Вам нужно будет позвонить своему поверенному, чтобы тот взял с собой все необходимые бумаги и печати, а затем приехал к вам, в Борское. У него будут договора купли-продажи на три завода, которые раньше принадлежали Владимиру Михайловичу Соколову. Вы их подпишите и будете продолжать наслаждаться охотой. Кстати, он уже с нетерпением ожидает вашего звонка и будет очень рад, когда вы его наберете.
Унковский убрал от уха телефон и с недоверием посмотрел на него. Что это было? Он и в самом деле слышал весь этот текст или ему послышалось? Неужели они и в самом деле думают, что так все работает и он отдаст свои заводы этому сучонку?
— Ты это сейчас серьезно сказал? — процедил он сквозь зубы.
— У меня очень плохое чувство юмора, так что я крайне редко шучу. В данный момент я абсолютно серьезен. Кстати, ваши близкие тоже абсолютно серьезно переживают за себя и, поверьте, у них есть для этого все основания.
Маркиз отключил телефон и бросил его на стол. Что себе позволяет этот щенок? Он собрался играть с ним в кровавые игры? Ну ладно. Он пожалеет о том, что эта мысль вообще пришла в его юную тупую голову. Где там моя охрана?
Унковский вылетел из охотничьего домика и замер на пороге. Увиденная картина разом выветрила из его головы весь выпитый за день алкоголь.
Прямо напротив двери, один на другом лежали его охранники. Все трое. Никаких сомнений в том, что они мертвы, у него не было. В своей жизни он повидал достаточно мертвецов, чтобы отбросить всякие сомнения в этом. Многочисленные кровавые следы вокруг лишь подтверждали его догадку.
На расстоянии пятнадцати шагов от него стояло двое незнакомцев, которые равнодушно смотрели на него. Он посмотрел по сторонам и увидел, что на самом деле незнакомцев здесь гораздо больше — они были везде.
По его спине пробежал ледяной холодок, который мог означать только одно — все очень плохо. Теперь он понял, почему лесник так долго не нес ему мясо. Вот только его трупа среди кучи мертвецов не было. Судя по всему, его просто попросили срочно осмотреть угодья и не показываться рядом с охотничьим домиком какое-то время.
Но как? Он смотрел на кучу трупов и не мог понять одного — как это все можно было провернуть, чтобы он вообще ничего не услышал? Гавриле Осиповичу стало не по себе. Голова закружилась, и он вынужден был опереться о деревянную стену домика.
Ноги Унковского подкосились, и он плюхнулся задницей в холодный снег. Нет, этот мальчишка не акула, он просто какой-то крайне опасный динозавр.
В этот момент один из незнакомцев демонстративно откинул полу своего длинного черного пальто и маркиз увидел в его руках автомат.
— Захотели подышать свежим воздухом, Гаврила Осипович? — спросил он и маркиз посмотрел на него ошеломленным взглядом. — Шли бы вы обратно, а то холодно на снегу-то сидеть. Так и простудиться недолго.