— Что с моими слугами?
— Лиза и Варвара были убиты, Никодим тяжело ранен, но вроде бы идет на поправку. Врачи сказали, что жить будет. Вот только хромым останется.
— В общем, перестреляли всех кого смогли найти, — нахмурился я. — За исключением Бьянки, которой я давал пару выходных. Ну и Тосика, разумеется — если он не хочет, поймать его непросто. Служанок жаль... Лиза вообще еще и не пожила толком...
— Салтыковы, я правильно понимаю? — спросил у меня Верховцев, после небольшой паузы.
— С чего так решил?
— Слишком нагло себя ведут, — ответил он. — Их люди к нашим имеющимся активам начали присматриваться. Давыдов отбивается всеми силами, но дело непростое. С каждым днем все больше смелеют.
— Такие себе новости. Но вообще да, Салтыков со своим сыночком в гости заходили, так что нужно думать над ответным визитом... Ну, чем еще порадуешь?
— Хвастать нечем, Владимир Михайлович. Не могу сказать, что пахнет катастрофой, но хорошего мало. Вы в коме, а все как шакалы ждут только одной новости... Как только дождутся — начнут нас рвать.
Я посмотрел на Верховцева и взгляда он не отвел. Молодец. Мог бы и сбежать с пробитого корабля, а нет — сидит. Да и Давыдов красавчик! Если честно, я бы не удивился, если бы узнал, что он давно уже нашел нового хозяина и теперь играет против нас. Выходит в очередной раз нужно Заплатину спасибо сказать, надежных людей подобрал.
— Не дождутся, как видишь. Хрен им, а не Соколов. Что Ермолов и Свиридов?
— Работают. Давыдов со Свиридовым вообще парой ходят, а Ермолов сейчас в Рязанском княжестве вопросы на стекольном заводе улаживает. Перед этим в Нижегородском княжестве почти неделю торчал — там тоже какие-то проблемы. Говорит, что мое участие пока не требуется, но чувствую, что скоро придется поработать.
— Выходит, вас одного в Москве на хозяйстве оставили? — хмыкнул я и посмотрел в окно, где ярко светило солнышко. — Кстати, а что жандармы говорят? Следствие идет по этому делу?
— Идет, ваше сиятельство, но пока безрезультатно. Свидетелей нет, улик нет... Глухо.
— Ну и черт с ними, сами будем заниматься. Мне показалось, или у тебя новый шрам на лице появился, Леонид Александрович? Что-то я раньше его не видел.
— Появился, Владимир Михайлович, — сказал Верховцев и провел рукой по щеке в том месте, где розовел свежий шрам. — Две недели назад появился. Сучонок один возле дома решил во мне дырок наделать. Так что целители потом латали. Спасибо вашей Василисе Соловьевой — как узнала о нападении, сразу прилетела. Так что, если бы не она, так быстро не вылечили бы.
— Как интересно, виконт. Покушение значит? Выходит, не один я всем вокруг мешаю? Приятно, а то одному даже как-то скучно все время от всякого хулиганья Огненными шарами отстреливаться.
— Получается так, ваше сиятельство.
— Кто стрелял?
— Пока вопрос. На камерах осталась картинка, но по ней ничего толком не разобрать. Погода была скверная, да и маскировка у него была что надо. Работал человек с понятием, — Леонид Александрович усмехнулся. — Так что теперь тоже с охраной катаюсь.
— Правильно делаете. Чувствую, времена непростые наступают, а с волками жить — по волчьи выть.