Ну, а Цербер, который сейчас — Пушок, оставался в резерве. Если раньше он всё время спал, то теперь он всё время ел. Я честно говоря уже начал бояться, что он сожрет все продуктовые запасы в усадьбе. Но Анна только улыбалась и подкармливала своего нового любимца. С другой стороны — зачем заводить свинью, если у нас есть Пушок, которые доедает за всеми.
Особенно было забавно наблюдать, когда он попытался отобрать у Отморозка яблоко. Это битва была легендарной! Затупок успел три раза умереть, пока на грохот и вой прибежала Анна. Но яблоко он не отдал! Так что теперь молодой, но дикорастущий Цербер ел всё, кроме яблок. А еще, ясен пень, на мороженое у меня также был монополист.
Мы успели впритык. Когда с чемоданом наперевес я забрался в дирижабль, то там застал Елизавету Петровну на смотровой палубе. Она задумчиво смотрела в сторону моих ангаров, кажется, что-то подозревает.
— Подскажи мне, Галактионов, — вместо приветствия сказала Императрица. — Как так получилось, что Северное Королевство никогда и никому не дает собственные разработки? Дошло до абсурда, когда они узнали, что бритты выловили в океане их сбитую «Валькирию». Они реально чуть не объявили войну всей Британской Империи, пока те не вернули обломки. А у тебя, насколько мне доложили — полная эскадрилья этих самых «Валькирий». И, что самое интересное, сделать ты с ними ничего не можешь! Где логика? Где смысл?
— И я рад вас видеть, Ваше Императорское Величество, — вежливо кивнул я, подходя к ней и становясь рядом. — А «Валькирии»? Ну… Я, как бы, их заработал. Что касается «не могу», так я уже подал заявку на формирование родовых ВВС. Уже давно, кстати. Оно до вас еще не дошло?
— Дошло, — перевела на меня свои большие красивые глаза Императрица, наконец-то посмотрев на меня. И замолчала.
— И-и-и? — не выдержал я.
Елизавета Петровна улыбнулась.
— Я пока думаю, — и снова замолчала, глядя на меня.
Чертова политика, чертовы интриги. Я уже было хотел открыть рот и задать свой коронный вопрос: «Какого хера?», но потом вспомнил, с кем разговариваю, и также припомнил просьбу Анны «вести себя прилично».
Но был вопрос, который я не мог не задать.
— Как так получилось, Ваше Императорское Величество, что родовая крепость «Верность», что я отбил у монголов собственоручно, без привлечений Имперской Армии, внезапно оказалась «призовым трофеем» с сомнительным статусом, на который предъявил свои права неуважаемый мной Род Меньшиковых? — я старался ОЧЕНЬ осторожно подбирать слова, и даже не закончил фразу. Хотя очень сильно хотел добавить — «что вы, Императрица, позволили им это сделать?». Я всё же могу быть душкой. Политикана из меня не получится, по очевидным причинам, но и лишний раз дразнить… кого-то влиятельного, мне тоже не хотелось.
В глазах Императрицы, тем не менее, мелькнуло пламя, и вокруг стало ощутимо жарче, но Елизавета Петровна, на удивление, просто тяжело вздохнула и ответила.
— Думаешь, мне самой это нравится?
Вот тут я немного прих… обалдел. То есть, сейчас Императрица мне буквально призналась в своем бессилии? Это что за Империя такая, где глава государства не может просто взять и расстрелять бунтовщика? Вот у меня в Королевстве — так и будет. Хотя… Расстреливать не буду. Буду в Разломы их отправлять. Пускай отрабатывают… или дохнут. Я и есть Справедливость! Ха-ха!
— Эмм… — я всё-таки попытался найти слова. — То есть, вы реально не можете приказать Меньшиковым оставить меня в покое?
Императрица внезапно рассмеялась.
— А кто сказал, что я хочу это делать?
Я покачал, головой, улыбнувшись. Признаю, уела! Где заштатный барон, а где Императрица? Да, так случилось, что эта самая Императрица немножко должна этому барону, но я достоверно знал, что интересы государства правители ВСЕГДА ставят выше, чем интересы одного единственного человека.
Но, Императрица, отсмеявшись, всё же покачала головой.