— Герцог, вот давайте без переходов на кланы. А мой дядя мертв.
— Нагибин — многоженец! Нагибин отобрал право первородства у своего брата-близнеца по беспределу! У Нагибина парии в друзьях, взять хотя бы этих ужасных гнойных Чумновских! Будете отрицать?
— Буду, конечно. Мой брат-близнец — ни фига не Старший по рождению. А вы сами многоженец, герцог.
А Чумновские — милейшие люди…
— Наконец, Нагибин — Крокодил! — выпалил герцог, — Погибель магократии! Разве вы забыли, что сказано в сагах? «Когда Рюриковичи вернуться — сама магия падет». И вот он перед нами — конец магии, Рюрикович и Крокодил в одном лице! И вы сами хотите убить себя, посадив его на трон? Хотите своими руками исполнить пророчество о собственной смерти? Я так не думаю… Да вы поглядите на него! Черные очки, перчатка на руке… Нагибин — уже не человек. Он хтонь, он мутирует в монстра! У него лютый ранг, и ни одному смертному магу не вынести такого ранга! Нагибин — чудище, вот кто такой Нагибин!
Я печально глядел на герцога. Ох и хотелось мне сейчас придушить подонка… Самым пикантным же было то, что сделать это физически я был более чем способен. Вот только если я сейчас разорву Кабаневича — либералы наверняка выдадут мне отвод и залупу на воротник, а не корону на голову…
Я вглядывался в лица магократов, многие теперь на самом деле смотрели на меня со страхом. Водянов вроде даже чуть не обоссался, когда я взглянул на него.
Даже Велесов, которого я уже успел записать в свои сторонники, призадумался, толстяк теперь чесал голову…
Только княжна Пожарская тихонько заявила:
— Все равно буду голосовать за Нагибина.