— Я лично согласен. Но только требую присутствия моих людей. И чтобы их допустили к голосованию. На Земском Соборе 1613 года присутствовали все, кто мог придти. А раз уж мы основываем нашу легитимность на том Соборе...
— Законное требование, — кивнул Полётов, которому явно каждая минута без своего Императора на троне стоила седых волос, — Но на Собор допускаются только Старшие кланов.
— Именно о них я и говорю, Ваше Высочество. Просто дайте мне пять минут, и они будут здесь. Я разместил их неподалеку, в моем гостевом домике, который вы мне любезно предоставили.
— Что? — взъярился Кабаневич, — Полётов, вы дали Нагибину притащить сюда его поганую ложу?
— Нагибин может привозить на Игры, кого захочет, герцог, — бросил в ответ Полётов, — Равно, как и вы. Вы же оба мои гости. И вы, например, притащили на Игры почти всех ваших родичей. А их больше, чем друзей-магов Нагибина раз в десять.
— Да, но друзья Нагибина — не либеральные масоны! Какого лешего...
— Так у нас уже не собрание либеральных масонов, — напомнил я, — У нас Земский Собор. Куда допускаются Старшие всех русских кланов, пожелавшие приехать. Таков регламент. Следите за ситуацией, герцог, не выпадайте.
— Ладно, пусть решил незаинтересованная сторона, — Полётов отвесил поклон Бонапарту.
— Хм... — призадумался французский Императора, — Ну, если следовать букве и духу Собора 1613 года — то Нагибин определенно имеет право позвать своих друзей проголосовать за него. Если его друзья — Старшие русских кланов, разумеется. Так что по мне — пусть приглашает своих. Вообще, русская политика — это очень забавно, господа. Я получаю здесь у вас искреннее наслаждение. Как в цирке. Хоть вы и лишили меня моего халявного миллиарда золотых рублей...
***
Через пять минут холм и правда наполнился моими парнями. Ну как парнями...
Старшему Шаманову было, например, уже за восемьдесят. Двоюродный дед моего друга Шаманова оказался древним благообразным эскимосом, правда, очень маленьким, ростом старик был с восьмилетнего ребенка.
Зато молодым был Старший Пушкин. Ему оказалось не больше тридцати, судя по всему моего кореша Пушкина, который сейчас находился с Ладой в Павловске, Старший заделал, когда ему самому было лет тринадцать.
Что безусловно делало Старшему Пушкиных честь, и как АРИСТО, и как мужчине...
Еще прибыл Старший Железновых, его неодаренный, но любимый сын-бастард служил у меня в наёмниках, через него я и смог склонить барона Железнова приехать поддержать меня.
В общем-то на этом нормальные Старшие кланов у меня закончились, дальше пошёл разнообразный треш.
Граф Мухожуков, Старший клана своего непутевого родича, служившего мне, прибыл в окружении роя жирных мух, чем поверг господ-либералов в шок.
В еще больший шок их поверг Валерий Периайтович Чумновский, распространявший вокруг себя омерзительное зловоние. Чумновский, взобравшись на холм, прежде всего осведомился о своем брате, который пропал в Желтороссии вместе с моим Петей, но сообщить чумному барону мне было нечего.
Семён Семёнович Прыгунов, приехавший поддержать меня по моему приказу, весь трясся от ужаса. Он явно не бывал ранее в столь благородном обществе, все больше сидел у себя в Псковских болотах.
Барон Рукоблудов вел себя гораздо свободнее, он махал палицей и орал, что готов тут всех перебить ради меня, пока я не пояснил Его Благородию, что убивать никого не нужно. Нужно просто поднять руку, когда я скажу.
ebooksa