Во все Имперские. Том 12. Финал

22
18
20
22
24
26
28
30

— Жалкая попытка, Нагибин, — зашипела на меня Люба, — Жалкая! Лучше закрой рот и не позорься, песик богини. Не надо меня спасать. Ты не достоин меня спасать!

Алёна звонко и весело расхохоталась, она впервые открыла рот и издала звуки физически.

А потом вновь произнесла ментально:

— Дело ясное. Расплата за ересь — смерть.

— Нет! — заорал Шаманов, — Нет, ну пожалуйста...

Лицо Акалу свела судорога, он упал на колени, потом вскочил, потом попытался закрыть Любу собой.

Но двое стражниц-ангелов оттащили Шаманова в сторону, третья взмахнула золотым мечом.

Голова Любы Шамановой слетела с плеч и покатилась по мраморному полу. Обезглавленное тело Любы упало, звякнув кандалами, из шеи бил фонтан крови...

— Нет! — Шаманов рыдал, — Нет-нет-нет...

— Отпустите его, — приказала Алёна.

Богине явно было интересно поглядеть, что теперь Шаманов будет делать, после того, как у него на глазах убили любовь всей его жизни. Просто очередное развлечение, ничего больше.

Стражницы отпустили Акалу, эскимос теперь не был похож на себя самого, он будто постарел разом лет на десять.

Его сведенное судорогой лицо застыло, как жуткая демоническая маска...

И Шаманов бросился, но не Богиню, а на меня.

— Ты не помог! Ты!

Шаманов влепил мне на ауре пощечину, сбившую меня с ног.

Я не защищался. Во-первых, удар был справедливым, а во-вторых защищаться мне было затруднительно. У меня был пятый ранг, а у Шаманова уже двенадцатый.

— Отсечь ему руку, за то, что поднял её на моего мужа Крокодила, — прощебетала Алёна, — И сослать в Гренландию. До конца жизни.

Одна из стражниц тут же выполнила приказ — её меч засиял чистой магией. Это означало, что отрубленная рука у Акалу уже не отрегенерирует.

Последовал взмах меча, стремительный, как молния.