Она удивлённо на него уставилась.
— В смысле, разве я тебе не говорила? Таня же родила!
Он кивнул, но всё равно мало что понял.
— А Таня?..
— Сынок, ну что у тебя с памятью? Таня — дочка Вовы. Близнецы — его внуки. — Она задумалась на несколько секунд, а потом добавила: — Ты, наверное, им двоюродным дедом приходишься.
На пару минут Володя завис. Он помнил, что Вова рано женился, ещё лет в двадцать, и что дочка у него родилась вскоре после свадьбы. И понятно, что она уже взрослая, и неудивительно, что уже родила, вот только у Володи с братом разница всего четыре года, а тот уже дедушка? У самого Володи не было детей, и вряд ли когда-нибудь появятся, а у его двоюродного брата уже есть внуки! И, будь Володя обычным мужиком с гетеросексуальной ориентацией, наверняка уже был бы женат и имел если не внуков, то точно взрослых детей…
Мама обеспокоенно посмотрела на него.
— О чём задумался, сынок?
— Да так, — отмахнулся он. — Удивился, если честно.
Мама была явно не тем человеком, с кем он мог поделиться своими настоящими переживаниями.
— Да уж, сынок, тебе тоже не мешало бы задуматься о семье и детях, всё-таки уже такой возраст, а ты…
Она не укоряла и не нравоучала — просто констатировала давно известный факт, но внутри тут же поднялась волна раздражения.
— Мам, не заводи опять эту шарманку, прошу.
Она поставила на стол перед Володей корзинку с печеньем и села напротив.
— Сынок, я ведь не пытаюсь обидеть, ты же знаешь, я просто переживаю за тебя. Я очень не хочу, чтобы ты остался один, понимаешь? — Она потянулась к нему через стол и взяла за руку.
Володя мысленно упрекнул себя за раздражительность. Мама действительно просто переживает. Вот только он теперь не был один. Но разве для неё это что-то меняло? Он никогда не посмеет рассказать ей о подобном — сделает только хуже и больнее: и ей, и себе. Узнай мама об их отношениях с Юрой, наверняка предпочла бы, чтобы её сын остался одиноким.
Мысль о том, что Вова стал дедом, не отпускала Володю до самого вечера. Он прокручивал её в голове, разглядывал с разных сторон, под разными углами. Эта мысль несла непонятное даже самому Володе разочарование. Но в чём или в ком? В себе — ведь в его возрасте другие,
Володя ломал голову, решая, что сделать, чтобы избавиться от этого бесполезного и мучительного ощущения. Игорь посоветовал бы разобраться в причине этих странных чувств. И, наверное, оказался бы прав. Но Володя не хотел заниматься самокопанием. Впрочем, пытаться подавить эти чувства тоже не стал.
Едва часы пробили восемь вечера, как Володя написал Юре, зная, что тот вот-вот появится в сети:
«Мать поделилась новостью: мой брат, Вова, стал дедом. Тот самый Вова. Помнишь?»