Володе было так стыдно за то, что чуть не упустил всё это. Они едва не разминулись. Ведь стоило уехать в город или не ответить на звонок Леры… Конечно, прежде всего — не стоило уходить вчера с концерта. За это Володя корил себя больше всего.
Юра улыбнулся и кивнул.
— Конечно, пойдём.
А еще было стыдно за избитую спину. Наверное, большую часть ночи Володя еще и спал на ней — теперь воспалившиеся следы так ныли, что каждое движение вкупе с трением о ткань отдавалось новой противной вспышкой боли. И каждая эта вспышка была ему напоминанием, что именно идущего рядом человека Володя так отчаянно пытался выкинуть из мыслей.
Юра, наверное, тоже чувствовал себя неловко. Они шли молча, он смотрел себе под ноги, но то и дело Володя замечал, как он поднимает голову, покачивает ею, пару секунд с любопытством глядит на него, потом снова опускает.
— Не верится даже, — всё же сказал Юра. — Я так давно… — и запнулся, будто забыв слово, но так и не закончил.
Володя мысленно продолжил за него: «…мечтал тебя увидеть», — но вслух не произнес.
Дождь усилился, они ускорили шаг. За воротами, просунув любопытный нос через прутья калитки, ждала Герда — мокрая, чумазая, но счастливая, ведь ей наконец дали побегать на свежем воздухе.
— О, собака! — воскликнул Юра. — Не кусается?
Открывая дверь, Володя ответил:
— Нет. Но может зализать до смерти… — Заметив, что собака уже готовится прыгнуть в его объятия, грозно прикрикнул: — Герда, фу!
Собака отступила на несколько шагов, опустила голову и коротко проскулила, будто бы упрекая.
Юра рассмеялся, бесстрашно подошёл, протянул к ней руку и потрепал по мокрым ушам.
— Я тебе, хозяин, тут радуюсь, а ты мне фукаешь, — сюсюкаясь, приговаривал он. Герда высунула язык. — Хорошая девочка, красавица. Золотистый ретривер, да?
— Да, — быстро ответил Володя и предостерег: — Юр, осторожнее, она же грязная, испачкает тебя сейчас…
— Да ничего, я и без того уже весь промок и извозился.
— Пойдём в дом. Герда, гулять! Попозже тебя еще вымыть нужно…
Первое, что бросилось в глаза, когда Володя открыл двери дома, — расстеленная у стены тряпка, которую он бросил перед выходом на лужу, что сделала Герда. Некстати вспомнился и бардак, который Володя оставил в спешке…
— Проходи, — сконфуженно пригласил он. — Аккуратно только тут — обойди, я сейчас уберу…
Он засуетился. Нужно было убрать за Гердой, но сперва — повесить сушиться мокрый плащ Юры.