Юра разглядывал его с любопытством, склонив голову набок.
— Как спалось? Что снилось?
— Что-то хорошее… Знаешь, будто я встретился со старым другом…
— И оказалось, что это не сон?
— Ага. — Володя отпил кофе. — В голове не укладывается, что мы встретились.
Улыбнувшись, Юра сощурился и внимательно посмотрел.
— Ты всегда такой забавный по утрам? Я ведь никогда не видел тебя таким… эм... как сказать? — он ненадолго задумался и мечтательно протянул: — Утренним. Всегда встречал уже на зарядке — собранного, умытого, причёсанного. А ты, оказывается, можешь быть вот таким.
И у Володи не возникло даже малейшего желания тут же рвануть к зеркалу, чтобы привести себя в порядок. Почему-то не было стыдно за свой помятый вид. Володя наверняка сидел растрёпанный, с мутным взглядом, ещё и с этой позорной полосой на плече… Ну и что? Юра ведь не ушёл. Юра ведь здесь. Смотрит на него вот такого — и улыбается.
А ещё Володя впервые за последние две недели почувствовал себя по-настоящему выспавшимся. Ему было так уютно. Не хотелось ни о чём говорить, а главное — не хотелось ни о чём думать. Хотелось просто сидеть вот так: сонно моргать, медленно потягивать кофе, прогоняя остатки сна, играть с Юрой в гляделки.
В этом молчании не было натянутости или недосказанности. Лишь немое понимание: никто из них не знал, какое будущее их ждёт и будет ли оно вообще. Главное, что у них уже было нечто огромное и важное — их общее прошлое. Они пронесли его сквозь года, они не забыли друг друга. Юра смог его найти. И теперь Володя ни за что не позволит им потеряться.
Юра резко поднялся с дивана, будто вспомнив о чём-то. Поставил на столик пустую чашку, сделал пару шагов в сторону окна. Володя со странным напряжением и трепетом наблюдал — Юра подошёл к пианино, приоткрыл скрипнувшую крышку, легко, не нажимая, провёл кончиками пальцев по клавишам.
— Я же обещал тебе… — обернувшись, пробормотал он.
И Володя услышал её — чарующую, трогательную мелодию, которая звучала когда-то давно и не здесь — будто в другой жизни. Музыка лилась из-под пальцев, ласкала слух нежными звуками, вспыхивала яркими картинками воспоминаний.
В ней легко было утонуть, ей так сложно было поверить. Но она не мираж далёкого прошлого, она действительно звучала здесь и сейчас.
Пронзив тяжёлую грозовую тучу, яркий солнечный луч разрезал гостиную пополам. Володя смотрел на Юрину спину сквозь завесу пылинок и почти осязаемого света. «Это сон, очередной болезненно-приятный сон, потому что этого просто не может быть», — снова попытался обмануть его внутренний голос, но Володя ему не поверил. Теперь он точно знал, что это — реальность. Ведь заполняющая комнату музыка была той самой, единственно верной, настоящей. Такую «Колыбельную» не воспроизвёл бы никто другой. Такую «Колыбельную» мог сыграть только Юра.
Володя подался вперёд, перешагнул через завесу из солнечного света, встал у Юры за спиной. Осторожно, практически не дыша, заглянул через плечо, чтобы полюбоваться изящными пальцами, что касались клавиш.
Он мог бы следить за ними вечно — пусть только не останавливаются, пусть всегда играют…
Едва Володя подумал об этом, как мелодия оборвалась, не закончившись. Юра убрал руки, повернулся вполоборота, чуть отклонился назад, чтобы не стукнуться с Володей носами.
— Жутко расстроено. Сплошная фальшь, — сказал с улыбкой. — За инструментом следить нужно.
— Прости… — рассеянно прошептал Володя, не уловив смысла сказанных слов. Ведь Юра был так близко…