— Ты чего делаешь? — удивлённо спросил Володя.
— Всё в порядке. Помоги мне. Раздвинь камыши перед носом, только не порежься.
Лодка прочесала дном по отмели, прошла сквозь заросли, и взору ребят открылась небольшая заводь, густо покрытая ряской и кувшинками. Течение сюда не заворачивало, и вода застаивалась, давая водной флоре разрастаться. Вёсла путались, Юрке то и дело приходилось их доставать и снимать налипшие куски осклизлых водорослей. Но он знал это место и знал, зачем привёз сюда Володю. Оно того стоило, несмотря даже на специфический запах заболоченной воды и тучи жужжащей мошкары.
По поверхности воды сновали водомерки, из камышей раздавалось надрывное кваканье, а некоторые особенно наглые лягушки расселись прямо на восковых листьях кувшинок, наблюдая за проплывающей мимо лодкой. Кувшинки тут были жёлтыми, такие везде встречаются, и Юрка внимательно всматривался вдаль, обшаривая заводь взглядом.
— Смотри, цапля! — крикнул он, махнув рукой в сторону заросшего густым камышом берега.
— Где? — Володя ткнул пальцем в переносицу и прищурился, глядя в указанном направлении.
— Да вон же она, — Юрка ткнул пальцем в камыши, но сообразил, что Володя, как ни напрягается, не видит. — Маскируется хорошо, зараза, от камышей почти не отличить. — Юрка схватил его руку, навёл на стену бурых растений, откуда торчал длинный клюв, и скомандовал: — Палец вытяни!
Володя послушно вытянул палец, и Юрка окончательно скорректировал направление.
— А… Вон, вижу! — воскликнул Володя радостно. — Ух ты!
— Что, никогда не видел раньше?
Он покачал головой:
— Не-а. Какая забавная, на одной ноге стоит! Притворяется, что её тут и нет вовсе.
Володя следил за цаплей, а Юрка поймал себя на мысли, что всё еще держит его руку и отпускать совсем не хочет… Впрочем, и Володя руку не убирал… Но разомкнуть пальцы всё же пришлось, чтобы снова взять вёсла и направить лодку ближе к берегу.
— Приехали, — объявил он. — Смотри, какая тут есть красота.
Володя оглянулся по сторонам, непонимающе посмотрел на Юрку, а тот кивнул на воду. Он развернул лодку поперек заводи, бросил вёсла и расслабился, разминая плечи.
Повсюду, куда ни глянь, на воде качались белые цветы. Десятки крупных белоснежных кувшинок с густо-жёлтой, точно яичная, сердцевиной, плавали посреди тёмно-зеленых лопухов-листьев, а над ними то замирали, то стремительно пролетали перламутрово-голубые стрекозы.
Володя любовался заводью, его взгляд то замирал на цветах, то устремлялся за насекомыми, то искал среди листьев лягушек. А Юрка любовался им. Завороженно наблюдая за нежной улыбкой, которая блуждала на его губах, Юрка готов был хоть сто раз грести сюда против течения и терпеть жалящую мошкару, лишь бы хотя бы ещё один раз увидеть такое же восхищение в его взгляде.
— Речные лилии! Как здорово! — Володя перегнулся через край и пальцами коснулся белых лепестков — так нежно и трепетно, будто трогал нечто хрупкое и драгоценное. — Как их много… Они прекрасны. Будто из сказки о Дюймовочке.
Юрка вскочил со своего места, лодка под ним опасно качнулась.
— Давай сорвём одну? — предложил он. Потянулся к цветку, взял его под соцветие и собирался дёрнуть, но Володя шлёпнул его по запястью.