Рифл шафл

22
18
20
22
24
26
28
30

– Выплеск, эмоциональный выплеск моего переживания за вашу жизнь и здоровье!

– А-а-а-а… – скептически протянула внучка Тусевича. – Понятно. Дед попросил, – и она тоже стала взбираться по лестнице.

Динка стояла на месте и наблюдала за партнёршей.

Подошёл Петрович.

– Ну как? Понравилось?

Зинуля взяла его под руку и, сделав несколько шагов по сцене, остановилась точно позади Динки.

– Мне показалась, что левая лестница закреплена хуже, и такое впечатление, что при прыжке эта штуковина – за которую будет закрепляться ткань – просто отвалиться… Вот на правой – всё в норме, а левая мне кажется опасной…

– Ты говори, кукла, да не заговаривайся! Зачем ерунду болтаешь? – мужик нервно скинул с локтя Зинкину руку и отошёл к остальным рабочим…

Возвратившийся в зал Цветов громко хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание.

Идочка ловко спрыгнула на пол и, взяв Динку за руку, подошла вместе с ней к краю сцены.

– Девочки, вы сейчас сами определитесь, кто на какой лестнице будет работать, – обратился к ним Свят.

– Мне – всё равно, – равнодушно отозвалась Артемида и, посмотрев на Динку, добавила. – Выбирай, на какой лестнице выступать будешь!

Зинаида замерла, глядя на младшую Борисову.

Динуля уверенным шагом подошла к стоящей справа конструкции и взялась за перила.

– Всё! Теперь переодеваться! Будем прогонять выступление целиком…

Больше шести часов длилась репетиция часового выступления.

Зинка исполняла свои обязанности исправно. Рядом с ней, в тамбуре находился Нил, которому было поручено выносить на сцену и заносить обратно детали реквизита. Парень был доволен и просто лучился энергией, в отличие от валящейся с ног Зинки.

Первые два раза Зинка переставала дышать, глядя, как девчонки прыгают вниз, скрестив на груди руки, и зрелищно падают в потоке стремительно раскручивающихся полотен, в кругах яркого света, направленного на каждую из них. Как синхронно замирают, зависнув над поверхностью пола, как ловко – высвободившись от «остатков костюма» и страховки – на цыпочках выбегают в центр сцены, где слившиеся воедино два луча прожекторов освещают фигуру возникшего из темноты фокусника.

Эффектно!

Ничего не скажешь!