В этот момент музыка – которой не было во время репетиций! – грянула с такой неимоверной силой, что оглушила её полностью.
Она почувствовала, как лестница под ней вибрирует и трясётся. Резко запахло бензином. Затем стало нестерпимо жарко, и языки багряного пламени принялись лизать занавес. Смрадный дым подступал со всех сторон. Музыка стихла.
– Пожар! Горим! – какофония истерических криков и топот толпы, в ужасе покидающей зал, закладывал уши.
В дымовой завесе Зинка ничего не видела.
– Ида! Прыгай! – орала Зинаида, обжигая лёгкие едучей смесью. – Прыгай!
Кто-то залез на сцену с огнетушителем.
Это был Фёдор.
– Слезайте! Немедленно слезайте! – кричал он. – Мы успеем уйти.
– Зина, Зинаида Львовна! – кричала девушка. – Я ничего не слышу!
– Прыгай! Дура! Не бойся, прыгай! – рявкнула Зинка и, подойдя к краю, решительно шагнула вниз.
Через секунду она кулём свалилась на упругий брезент. А ещё через секунду, больно стукнув её сапогом по ноге, рядом приземлился Кольцов.
Он быстро подскочил на ноги и, глянув на Зинку, резким движением достал из-за голенища сапога складной ножик.
Зинка замерла и зажмурилась.
Фёдор чертыхнулся и, отстегнув трос, перерезал капроновое полотно.
Затем ринулся ко второму растянутому на раме брезенту, установленному поодаль.
Артемида, по всей вероятности, угоревшая от дыма, лежала без сознания.
– Нужно бежать! – скомандовал Кольцов и, подняв на руки Идочку, двинулся к выходу.
Дым валил через открытые люки, застилая сизой мглой пространство технического помещения.
Они выбрались в узкий коридор.
Тусклые электрические лампочки предательски замигали и погасли.