«Костюмчик спортивный светло-серый, по всему видно – дорогой», – заметила Зинка. – «Ну, модник, вырядился… Хлам таскать!».
Она шагнула к нему, держа на вытянутых руках пыльную полочку.
Не произнеся ни слова, он перехватил ношу, накрыв Зинкины пальцы своими сухими тёплыми руками. Смотрел хитро. Прищурившись.
Зинка растерялась, почувствовав приятное притяжение к этому малознакомому мужчине. Придя в себя, высвободила руки.
– Ставить куда? – тихо и – как ей показалось? – нежно спросил Свят.
«Ничего себе – «Аватар»! Хорошо, что не хвостами сплелись!», – подумала Зинка. – «Ещё чуть-чуть, и после такого обмена энергией должно последовать чтение мыслей».
– Зинаида Львовна, полку куда нести? – повторил мужчина.
Зинка неопределённо махнула в сторону свободной стены.
– Понятно… – проговорил Свят и двинулся в указанном направлении.
– Вы мне покажите, где наш «клад зарыт», и я уж как-нибудь сам…
Пробравшись до места вслед за хозяйкой, он сначала остановил взгляд на бабушкиной машинке. Перевёл восторженно-удивлённый взор на Зинаиду.
– Мадам! Вы действительно хотели эту тяжесть одна тащить? Вы, случайно, в цирке с силовыми номерами выступать не пробовали?
Зиночка от души рассмеялась и, покачнувшись на попавшей под ноги отломанной ножке табурета, потеряла равновесие. Отклонилась назад и непроизвольно прижалась спиной к Святу.
«Поцелуй меня!», – чуть не выкрикнула Зинка, вдохнув во всю глубину своих лёгких его горьковато-свежий запах.
Цветов сделал шаг в сторону.
– У нас в семье тоже была машинка наподобие этой, только гораздо древнее. Представляешь… – он не заметил, как перешёл на «ты». – Тысяча восемьсот семьдесят седьмого года… Прабабкино приданное.
– Через сто пять лет я родилась, – зачем-то сказала Зиночка.
Цветов словно не услышал. Он обошёл Зинку, шагнул к машинке и надавил ногой на решётку привода.
– Во времена Мао Цзэдуна в Китае была поговорка, которая характеризовала благополучие семьи: «Три крутящихся, один говорящий». Догадалась, что делало китайцев счастливыми во времена Великого Кормчего?
– Нет, – словно под наркозом, с трудом шевеля языком, произнесла Зина.