Когда за подростком закрылась дверь, Евгений Львович не стал тянуть. Срезу заговорив о главном.
— Ну что, Александр Владимирович, скажешь про штафирку из Корпуса? Дело у вас заберут, — он помахал листами протокола, — но вот сына моего не получат, хрен им, а не Юру.
— И всё-таки нужно поберечься, ты видел глаза этого Брата. С такими защитниками ни каких врагов не надо. Ты мне скажи. Слухи о том, что в нашем храме стоит купель четырёх святых это правда?
— Правда Саша, правда. Юрка вытянул, когда Софию крестили.
— Дела-а-а. А София, значит, та девушка которая в Слуги пошла?
— Она самая. — Евгений Львович налил по полрюмочки и предложил — Давай выпьем за Софию, кабы не она Юрка бы не выжил.
— Ну за Софию, — по комнате поплыл хрустальный звон, — Во Славу Рода!
— Во Славу Рода!
Мужчины захрустели огурцами. Александр Владимирович посмотрел на портфель и сказал.
— У меня на руках предписание. Приказано вручить. Юре запрещено покидать пределы Империи.
— Было б чему удивляться. — Евгений Львович победно улыбнулся, — никто и представить не мог что мой мальчик окажется чистым.
— Так то да, но есть один нехороший нюанс, — Александр Владимирович остался серьёзным, — бумагу доставили из дворца, вот смотри — личная печать заместителя начальника протокола дворца его Императорского Величества.
— Ну ка дай глянуть. — Евгений Львович взял протянутый ему документ, — странно, если подозревают в колдовстве, почему служба протокола этим озадачилась. Саш, нужно с этим разобраться.
— Сделаю, но раньше, чем через пару дней, результата не будет.
— Я понимаю, — Евгений Львович потянулся к телефону, передумал и громко крикнул, — Маша зайди.
Дверь открылась мгновенно
— Слушаю Евгений Львович.
— Маша вот это, — он протянул предписание девушке, передай юристам, пусть подготовят запрос, на предмет, а какого хрена собственно происходит, и на каком основании мой сын ограничен в перемещении за пределы государства.
— Хорошо Евгений Львович. Что ни будь ещё?
— Организуй нам кофе.