Взяв Юн Хён за запястье, а это была именно она, девушка сильно изменилась, похудела, кожа да кости, стал мерно считать её пульс, посылая в неё, с каждым ударом сердца, часть свой миры, стараясь получить отклик.
Неожиданно Юн Хён открыла глаза. Внимательно посмотрев на меня, девушка тепло улыбнулась и вдруг застыла, неживой куклой.
Глаза Ли, стали деформироваться, вытягиваясь вверх, превращая зрачок в вертикальную черту. Белая, гладкая кожа лица, начала стремительно покрываться бородавками и мелкой, едва заметной, тёмно-зелёной чешуёй.
Ещё мгновенье, и передо мной уже не человек. Странное женоподобное существо с бульдожьей мордой тирекса, без ушей и двумя вертикальными щелями, вместо носа.
Острый, раздвоенный язык метнулся к моему лицу, оставив на щеке неприятное чувство липкости.
— Наконец! Старая кровь! — голос скрежетал, голосовые связки явно были не предназначены для выдуваемых, острой грудной клеткой, звуков.
Мир застыл в кратком равновесии принятия решения. Я отчётливо понял, что, если сейчас эта ящерица проявит агрессию, мне не чего будет ей противопоставить, ибо убийство не входит в план лечения. Зелёное запястье четырёхпалой руки до сих пор покоилось в моей ладони. Не придумав ни чего лучшего, в тот же миг, я начал закачивать в свою руку миру, заставив заполыхать моё солнышко, пробивая аурным щупом враждебную оболочку, стараясь нащупать человеческий сосуд.
Есть! Вижу! Две ауры переплетены толстыми жгутами странной энергии, стянув их друг к дружке, создав непередаваемый в своей мерзости, по ощущениям, узел.
Зелёная рука дёрнулась, заставив меня сжать пальцы не разрывая контакт. Хрен тебе.
—Ах! — невольно вскрикиваю, когда рука ящерицы вывернулась из моего захвата, в свою очередь обхватывая теперь уже моё запястье, глубоко впиваясь острыми когтями в податливую плоть. Моя кровь, тремя тоненькими, золотыми ручейками, побежала по руке, через секунду соприкоснувшись с зелёной кожей.
Вскрик Софии слился с белой вспышкой, больно, прямо как сварочная дуга, ударившей меня по глазам.
Проморгавшись, в удивлении, обнаруживаю себя у подножия высокого, как гора, холма, на вершине которого растёт высокое дерево. А вокруг, до самого горизонта, тянется степь, покрытая волнующимся на ветру ковылём.
— Да что б меня всю жизнь таксисты возили, — сделав шаг вперёд, спотыкаюсь и падаю вперёд. Тело самостоятельно, без вмешательства мозга, реагирует, я кувыркаюсь, подпрыгивая и разворачиваясь в прыжке.
Врагов, поставивших подножку не видно. Хотя…
Обнажённое тело девушки лежит ничком в высокой траве, видимо об её ноги я и споткнулся.
— Ли Юн Хён, просыпайся, легонько встряхиваю посаженную на пятую точку девушку. Осторожно вливаю миру насыщая её ауру. Вот веки затрепетали, она вновь мило улыбается, заставив меня вздрогнуть.
— Аньёон хосэё Юрий си, — девушка зябко ёжится, обхватывает себя руками за плечи и вскрикивает осознавая своё положение.
Молча стягиваю с себя рубашку, протягиваю, и только когда мне благодарно улыбаются, понимаю какой я тормоз.
Потянувшись за платьем, неожиданно для себя вытаскиваю сарафан из грубой домотканой ткани. Что за хрень! Теперь я, лишившись рубашки, тяну на себя ставший уже родным камуфляж. И, оппа… оказываюсь в довольно-таки странной одежде. Кожаные портки и нательная рубаха с кожаной курткой поверх.
—Не надо, — девушка хватает меня за руку, глазёнки испуганные, по скуластым, худым щекам пробежали две дорожки слёз.