Пепел Атлантиды

Сон тоже не шел – но встать не получалось. Не получалось открыть глаза. Не получалось ответить родителям, зашедшим ее проведать.

– Не надо было рассказывать, – прошептал знакомый голос через какое-то время, и боль наконец добралась до нее.

Она приподняла одеяло, увидела солнечный свет, магната Лето – и поняла…

Школа.

Она пропустила школу.

– Если бы брат был здесь, – вздохнул магнат Лето, опускаясь на дальний угол кровати, – подозреваю, он бы меня отговорил. Он лучше меня понимал, когда остановиться. Но я остался один, и… я принял неправильное решение.

Софи сосредоточилась на хрустальных звездах, висящих над кроватью.

– Если бы вы не рассказали, ничего бы не изменилось.

– Да. Ты бы не изменилась, – заметил он. – Продолжила бы бороться. Держаться. Не стала бы такой.

И тогда Софи заметила его взгляд – полный волнения и неуверенности в себе. И она поняла, что если не исправится, то все вернется к самому началу, когда «Черный лебедь» пытался защитить ее, подсылая записки с расплывчатыми подсказками и загадками.

Поэтому она выбралась из постели и направилась к нетронутой домашней работе.

– Мне уже лучше, – заявила она. – Просто нужно чем-то себя занять.

Он ей не поверил.

Как и Грейди с Эдалин, притаившиеся у дверей и наблюдающие за ней, как за перепуганным зверьком.

Чтобы успокоить их, она попросила приготовить ей завтрак – или обед? А может, и ужин – но, когда Эдалин призвала тарелки с едой, Софи заставила себя съесть все до последнего кусочка.

Вечером заглянул Фитц, и она попыталась искренне ему улыбнуться – попыталась покраснеть от очередного подарка. Но сердце даже не затрепетало, когда он обнял ее и пообещал, что все будет в порядке.

Возвращаться в школу оказалось мучительно, но она заставила себя – заставила себя шевелиться. Все вокруг следили за ней тревожными взглядами, и ей пришлось убеждать их, что все в порядке – лишь бы они продолжали рассказывать, как продвигаются дела, даже если хороших новостей не появлялось.

Поэтому ее жизнь превратилась в бесконечный цикл: учеба, домашнее задание, исследования, разговоры с сестрой, сон – и все по новой. Пусть ей и казалось, что она тонет.

Друзья старались помочь изо всех сил – особенно Киф. Он постоянно дразнил и доставал ее, пытаясь вытащить хотя бы намек на искренние эмоции. Но на них не было сил. Все они уходили на то, чтобы выбираться из постели, есть то, что давали, отвечать на вопросы и не думать о том, сколько проходит дней – и о том, что это значит.

А потом неожиданно наступили экзамены, и она писала их словно в тумане, даже не думая о результатах. Какая разница, если «Незримые» побеждали – и продолжат побеждать, пока не осуществят очередной ужасный план?