Пепел Атлантиды

– Пепел? – удивилась Марелла. – Может, они снова скрывают им запахи?

– Я бы почувствовала, – успокоила ее Ро.

– Так, погодите, – произнес Тэм, поджимая губы так, будто не хотел задавать следующий вопрос. – Если никто ничего не чувствует… значит, родители Софи не здесь?

Софи тяжело прислонилась к стене.

– Если это очередной тупик…

– Нет, – качнул головой Киф. – Все ниточки ведут сюда. Просто нужно понять, в чем проблема. – Не дождавшись ответного кивка, он взял ее за руку, закрытую перчаткой. – Помочь успокоиться?

Софи судорожно вздохнула, крепко жмурясь.

– Нет, я в порядке. Нужно беречь силы.

– Или найти им применение, – сказала Биана. – Попробуй отследить их мысли, как в первом Сумраке?

Софи выпрямилась.

– Не понимаю, почему постоянно об этом забываю.

Биана улыбнулась.

– Поэтому-то я здесь.

– Нужна помощь? – предложил Фитц, отодвигая Кифа в сторону и протягивая Софи руку.

– Нет, мне нужен Тэм. В прошлый раз он усилил меня тенями, и я смогла проникнуть за силовое поле.

– Хмм, – протянул Киф, когда Тэм отодвинул их обоих. – С одной стороны, у Фитца сейчас бесценное выражение лица, и он явно до смерти мечтает заявить, что «Мы же когнаты!» Но с другой… не думай, что тебя пустили в Фан-клуб Фостер, Челкастый!

Тэм закатил глаза.

– Готова? – спросил он Софи.

Она кивнула, и его тень потихоньку забралась в ее голову, смешиваясь темной энергией с ее собственными ментальными резервами. А затем Софи выпустила сознание во все семь коридоров.

За старания она получила головную боль, но ее было не сопоставить с тяжестью в груди, навалившейся, когда она ощутила лишь холодную пустоту. Дыра в сердце, до сих пор не заросшая, открылась вновь, и она ощутила отчаяние, схватившее ее и потянувшее обратно в черную бездну безнадежности. Но она поборола эти чувства, протолкнула сознание дальше, собрав все силы до последней капли. Она не знала план комплекса, поэтому не понимала: настоящие или воображаемые повороты делают ее мысли, но все равно последовала за ними, растягивая себя все тоньше и тоньше – так тонко, что сознание уже готово было порваться.