Ее сердце вновь разбивалось – и из-за него, и из-за потерянного брата.
– Многое изменится, – тихо добавил он. – Я все еще не решил, что принести в жертву, а что оставить. Но я знаю, что больше не смогу так часто ускользать – особенно когда вернусь к обязанностям директора. К счастью, никто ничего не заподозрит, если вы с друзьями будете часто бывать в моем кабинете, спасибо вашей предрасположенности к неприятностям, – он слабо улыбнулся. – И мне, скорее всего, придется сократить количество личностей. Я просто не решил, как сделать это, не привлекая внимания. И, разумеется, просто быть собой тоже непросто. Мой брат балансировал меня – а я его. Не знаю, как буду справляться, если он не будет сомневаться в каждой моей мысли. Такое ощущение, что у меня осталось половина тела и половина мозга, и…
Софи встретилась взглядом с полными слез глазами – такими знакомыми, но вместе с тем чужими.
– Я… не знаю, что чувствовать, – прошептала она.
Он глухо хохотнул.
– Не ты одна.
– Это точно, – согласился Тирган. – И твои друзья, пожалуй, отреагируют так же.
Софи вновь откинулась на спинку кресла и попыталась представить их реакцию. На ум приходили только пустые взгляды.
– Готовы сказать им? – спросил мистер Форкл.
Она покачала головой. Нужно было разобраться в собственных мыслях, а уже потом улаживать новый хаос.
– Как мне вас звать? – спросила она.
– Так же, как и всегда, мисс Фостер. Я все еще он. Всегда им был. И буду, пока не придет мой черед отдать последний вздох, если этот день настанет.
Его слова одновременно успокаивали и опустошали.
Видимо, поэтому мистер Форкл сказал, что его смерть будет не такой ужасной, как ей кажется. И она понимала, почему он так думал.
Но… он все равно умер.
Его кровь все равно пятнала ее руки. Его последний хриплый вздох действительно был последним.
Почему-то казалось, что она потеряла его вновь.
Софи сосредоточилась на медальоне, зажатом в кулаке, стараясь побороть выступившие слезы.
– Вы заберете его семечко? Вы знаете, где его посадить?
Мистер Форкл кивнул.