Кир уже собирается кому-то звонить, оборачивается ко мне с вопросом в глазах.
— Ты что-то сказал?
— Инессу трогать не смей. Ее дело — это исключительно ее достижения. Не трогать. Ясно?! — бросая с неожиданной для самого себя агрессией.
Кир опускает телефон в карман брюк и въедливо в глаза мне смотрит:
— Ты серьезно? У тебя есть возможность приструнить бабенку, которая о себе возомнила слишком многое, а ты…
Я вскакиваю и хватаю его за грудки, рубашка Кира трещит под моими пальцами.
— Следи за языком! Ты о жене моей говоришь. Ты говоришь о моей, блять, жене! — ору. — И если я сказал, что мы ее не трогаем, идем на развод и делаем, как она просит, значит, так и будет! Понял?!
Кир отбивает мои руки, но я держу крепко, встряхнув его хорошенько, цежу почти в самое лицо:
— Ты меня понял?! Понял или нет?!
— Понял, — шипит. — А ты… Ты понимаешь, что позиции потеряешь, что…
— Мы заигрались, я устал что-то изображать. Просто хочу заниматься любимым делом и не выезжать на чернухе.
— Бля… — выдыхает Кир. — Ты просто устал, так бы и сказал, ну.
— Я не просто устал, Кирилл. Я хочу жить иначе.
Отпускаю и падаю в кресло.
— Как? — тут же напирает на меня. — Как ты жить хочешь?
— Я… не знаю. Просто понимаю, что так дальше больше не может продолжаться. Я себя собой не ощущаю. Я даже, блин, не понимаю, чего на самом деле хочу. Понимаешь?
— Для кризиса среднего возраста рановато. Чего ты хочешь?
Кир отходит и наливает себе выпить.
— Ты хочешь быстрых решений, но у меня их нет. Одно я знаю точно: Инессу трогать не смей. Не смей, Кир! — вновь поднимается волна. — За моей спиной, тем более! Если узнаю, считай, на этом — все.
— Ты такими словами-то не бросайся, — вдруг злится Кир.