Осторожно, боясь нашуметь, взбираюсь на свое сооружение, выглядываю за стену и вижу внизу молодого парня, который роется в грязной куче.
– Вот черт!
Он так поглощен своими розысками, что и не думает смотреть по сторонам. Я спокойно наблюдаю за ним.
Из-за уплывающего облака выглядывает краешек луны, которая освещает лицо парня: это Бадави-младший, Мохаммед, чье фото я только что видел на экране ноутбука.
Теперь облако открывает луну полностью, и ее бледные лучи на несколько секунд рассеивают ночную мглу.
Моему изумлению нет пределов.
Над Мохаммедом порхает крошечное существо – без сомнения, его мертвец.
Забыв о том, что меня могут увидеть, я наклоняюсь, чтобы получше разглядеть его черты.
Призрак, суетящийся в воздухе над пареньком, – его старший брат, террорист Хосин Бадави.
7
– Того, что ты ищешь, там нет.
Эти слова вырвались у меня невольно. Я и сам удивился не меньше, чем парень, присевший на корточки в глубине контейнера; он вскакивает и настороженно замирает.
– Чего?
Его враждебный взгляд пытается различить того, кто с ним заговорил.
В ночной темноте все кажется таинственным, а я вдобавок стою спиной к свету, посылаемому луной. Для этого мальчишки я представляю загадку, не то привидение, не то Провидение, и мне приятно видеть, как он напуган: я редко внушаю людям такое чувство.
– Ты кто? Чего тебе? Что ты там болтаешь?
Он выпаливает вопрос за вопросом как из пулемета, глотая одни звуки, форсируя другие, и мне приходится мысленно расчленять его скороговорку, чтобы уловить смысл.
– Вещей твоего брата там нет.
– Чего? Ты разве знаешь моего брата?
Его голос то и дело срывается с фальцета на баритон и обратно. Может, это возрастная ломка? Или следствие паники? Я стараюсь говорить ровным тоном, чтобы успокоить его: