— Это не всё, — говорю.
Ну и что, что я принесу ему фотки? Их ещё сделать надо.
— Я у себя в районе редких птиц и зверей фотографирую. Есть у нас зимородок такой, в Красную книгу занесённый. Но только я к нему близко подобраться не могу. У вас же в газете наверняка телевик есть.
— Есть, — кивает Терентьев.
— И наверняка он не нарасхват?
— И это правда. Купили его для того, чтобы футбольные матчи снимать. Но те бывают не чаще, чем раз в месяц. А дура эта стоит. Никто её с собой на съёмки брать не хочет. Тяжеленная зараза!
— Одолжи мне его на три дня, — говорю. — Всё равно никто не хватится.
Глава 16
— Я тебе, конечно, верю, — говорит Виталик, но в его голосе явно звучит сомнение. — Штука-то дорогая, мало ли что случиться с ней может. Вдруг ты её потеряешь или разобьёшь, а отвечать мне?
В какой-то мере я его понимаю. Между нами не то, что нет никакого договора, даже расписку я ему писать не буду. Потому что такая расписка, если она когда-нибудь будет обнародована, скорее во вред для него окажется, чем на пользу.
Потому что никакого права на то, чтобы отдавать кому-то в пользование казённое оборудование, фотограф Виталик не имеет. Так что, кроме честного слова, никаких других обстоятельств, закрепляющих наше соглашение, быть не может.
— Ну, подумай, — говорю. — Какие-то три дня, и я заберу своё заявление. Не будет больше на тебе никаких обвинений. Ни в пьяной драке, ни в попытке гражданку Подосинкину розочкой зарезать. Живи, как с чистого листа, — киваю для убедительности. — А так сам посуди: суд, огласка, на работу снова сообщат. А если срок дадут? Да хоть условный. Тебе это надо?
Виталик смотрит на меня сердитым взглядом. Как ни крути, сейчас именно я являюсь причиной всех его бед.
— Ты меня тоже пойми, — говорит он. — Насчёт работ твоих я договорюсь. И с тёткой побеседую. И даже поспособствую тому, чтобы они Ваграмяну на стол легли. Но здесь слишком уж риск большой.
— Хорошо, — говорю. — Убедил. Давай я тебе залог оставлю.
— Какой залог? — заинтересовывается Терёха.
— Магнитофон, — говорю. — Кассетник. «Весна».
— А записи у тебя к нему есть? — тут же глотает наживку Виталик.
— Только ритмы советской эстрады, — говорю, и тут же иду на попятную. — Ну, сам посуди. Откуда у нас там записи? Деревня-деревней.
— Ну ладно-о-о… — тянет он. — А тебе трёх дней-то хватит?
ebooksa