У него цвет глаз фиалковый.,

Ему захотелось поцеловать девушку, привлечь ее к себе, но он не решился.

— Тебе придется нанимать самолет, чтобы прибывать на следующий этап гонки: я слишком быстро преодолеваю большие расстояния на собачьей упряжке, — сказала Вивьен, рассматривая его лицо.

— Я уже нанял. Я сделаю снимки сверху, правда, на них ты и твоя упряжка будете выглядеть точками или черточками, но этот прием позволит показать Север во всей его безжалостной красоте.

В это время в помещение зашла уставшая Нагуя. Ее взгляд перекрестился со взглядом Даниила, и на какое — то мгновение ему показалось, что в ее глазах мелькнула злоба. Но это только на мгновение, в следующий миг она радостно улыбнулась ему и пошла за ужином.

— Рассчитываешь на призовое место, Вивьен? — спросил Даниил.

— Разумеется. Но не расстроюсь, если приду последней. Моя цель — романтическое приключение, позволяющее почувствовать себя в другом веке, в той реальности, когда люди зависели от природы.

— Ну что же, удачи тебе, — сказал Даниил и крепко сжал ее ладонь.

Вивьен ответила крепким сжатием его руки.

— Спасибо. Удача мне очень нужна, — благодарно ответила она. Вивьен ушла в свою зимнюю палатку «Arctic Oven», оборудованную печью.

Даниил тоже решил пораньше улечься спать, чтобы чувствовать себя бодрым в течение завтрашнего дня.

На следующее утро гонки начались. Через час поступило сообщение о том, что гонщик из Норвегии, многократный призер разных лет, любимец публики, сошел с трассы из — за сильных головных болей и болей в желудке. Возможно, спортсмен переволновался. Утепленные в области «морды» и крыльев самолеты, приземлились на лыжах около него и взяли на борт каюра вместе с его собаками.

Остальные участники соревнований продолжали продвижение вперед. Вивьен, за которой Даниил и Нагуя следили с высоты птичьего полета, уверенно шла впереди всех. Она помогала упряжке развивать скорость, отталкиваясь от тропы палкой, а иногда — ногой. Взбираясь на скользкий крутой холм, она толкала сани вперед, не давая им скатиться и потянуть за собой упряжку. Шапка слетела с ее головы и болталась сзади, зацепившись завязками — шнурками за шею. Наблюдатели гонок обычно удивляются, когда видят, что гонщики на страшном морозе временно находятся без шапки. Как правило, это проходит бесследно для здоровья каюров. Видимо, психологический подъем укрепляет иммунитет спортсменов. Испугался и Даниил, увидев Вивьен без шапки. Но взобравшись на холм, она надела шапку и побежала рядом с санями, чтобы облегчить собакам нагрузку. В одной руке она держала ремни, при помощи которых управляла упряжкой. Потом встала позади саней и продолжала скольжение по замерзшему озеру.

На контрольный пункт Ту — Риверс Вивьен прибыла первой. Она скомандовала собакам остановиться. От тел животных шел пар. Болельщики, отслеживавшие маршрут каюров у экрана компьютера с помощью GPS — навигатора, выбежали за несколько минут до ее прибытия, невзирая на сильный мороз, и сейчас криками и аплодисментами встречали ее. Даниил был впереди и, как и обещал, успел сделать много снимков Вивьен и ее упряжки, отражающих те драгоценные минуты, когда неподдельные эмоции украшают лицо каюра. Красивые собаки, целеустремленная и счастливая гонщица были великолепны, как объект художественной фотографии. Темно — русые волосы девушки, выбивавшиеся из шапки, были покрыты искрящимся инеем, а ресницы превратились в рождественские снежинки, обрамлявшие голубые льдинки — глаза.

Прозрачными сосульками покрылась шерсть собак на морде и на шее. Трогаться в путь до следующего пункта можно только через 36 часов. В это время гонщики отдыхают в кемпинге, а собаки лежат на сене. Здесь ветеринары осматривают животных и снимают с соревнований травмированных. У одной собаки из упряжки Вивьен стерлась в кровь лапа. Она выбывает из соревнований, и дальше гонщица будет управлять 13 — ю собаками. Впереди еще 7 остановок, а восьмая будет финишем.

Нагуя принимала активное участие в уходе за собаками на каждом контрольном пункте. Потом она вместе с Даниилом следила за гонками с борта небольшого самолета. Гонки были, как всегда тяжелыми. Каюрам приходилось нелегко. Нагуя часто комментировала для Даниила разные происшествия, происходившие во время соревнований.

На каждом остановочном месте Даниил продолжал общаться с Вивьен. Он помогал ей делать массаж уставшим в дороге собакам. Помогал их кормить. Приносил для девушки горячие обеды, усадив ее на скамью. Даниил настойчиво продолжал заложенную в самом начале их знакомства традицию — прикасаться к ее руке, как бы невзначай. Это вносило в их отношения намек на близкие отношения, которые обычно закладываются не в короткий срок, а в течение продолжительного времени. Он поражался выносливости и физической подготовке Вивьен — хрупкой на вид девушки. Ему страшно было подумать о том, что он бы не выдержал такой нагрузки и не смог бы стать достойным соперником для нее. Ее усталость, раскрасневшиеся щеки представлялись ему тем идеалом красоты, который овеян романтикой, украшен физическим здоровьем и восхищающей железной волей. Такую красоту не встретишь в Нью — Йорке.

— Расскажи мне, Вивьен, — спрашивал он ее с любопытством, — какие мысли и чувства появляются у человека, когда он несется в ночи̒ на собачьей упряжке, окруженный недружественной по отношению к человеку, природе?

— Ты ждешь от меня каких — нибудь лирических высказываний? — отвечала Вивьен. — Например: я чувствую себя стремительно несущейся по черному небу кометой? В моем случае все намного проще, я чувствую романтику — трудности жизни минувших эпох, как уже говорила раньше, а также — чувствую себя свободной и бесстрашной.

— А пейзаж вокруг себя некогда посмотреть? — продолжал выспрашивать Даниил.

— Запоминаются некоторые виды, но сразу некогда обдумывать. А вот потом, на отдыхе всплывают разные картины. Хотя сегодня у меня захватило дух от вида невероятной красоты. Я мчалась по коридору из заснеженных елей. Уже начали опускаться сумерки, и снег на еловых лапах и на тропе окрасился в голубоватый не цвет, а свет. Ты понимаешь, о чем я?