Пирхи, также как и Вирджиния, восхищалась его красивой внешностью и, особенно, его глазами, которые казались ей темно — синими с фиолетовым отливом. Даниил терпеливо поворачивался к свету, потом вставал в полутень по ее просьбе, чтобы она могла налюбоваться его глазами. Ему надоедал весь этот ритуал с рассматриванием его внешности, но он боялся рассориться с ней навсегда, поэтому, набравшись терпения, разрешал гладить свои золотые локоны и рассматривать радужку его глаз.
Она проводила большую часть времени в «Сиреневой» комнате за ноутбуком, находя ее загадочной и таинственной, потому что была отблеском сиреневых глаз Даниила. Пирхи не просила убрать из комнаты жуткую конструкцию, в которой голова его матери на 3 Д фото как бы висела в воздухе. Она не сердилась на фото Вирджинии в зеркальном ромбе, потому что поняла, что у нее самой особое положение: она Пирхи. И скорее всего, другие женщины с таким же именем не могут претендовать на ее место, потому что место занято ею первой.
Проводя время в интернете, Пирхи иногда прерывалась, чтобы подумать о своей неожиданно изменившейся жизни. Она с улыбкой вспоминала день первого знакомства с Даниилом. Могла ли она когда — то надеяться, чтобы за ней ухаживал такой красивый молодой человек? О деньгах она ни так много думала, потому что любовь к Даниилу заслоняла все. Конечно, деньги не были лишними, но она бы не задумываясь, бросила все, что у нее было раньше, только бы быть любимой им. Она согласна была жить с ним в крайней нищете, если бы в этом была необходимость.
Даниил заставил Пирхи позировать ему для картины. Он захотел написать Пирхи акварельными красками. Акварель, прозрачная по фактуре, легкая, очень подходила для того, чтобы подчеркнуть женственность Пирхи, зажженную любовью Даниила. Женственность светилась в каждом ее взгляде, проскальзывала в ее голосе, делала грациозной фигурку. Неделя, прошедшая в сеансах написания картины, сблизила их еще больше. Даниил изобразил Пирхи в легком голубом платье до колен, лежащую на лугу среди цветов темно-розового клевера. Полдневный зной покрыл румянцем ее щеки и подбородок, а губам придал цвет спелой земляники. Крошечные темные локоны разметались на яркой летней зелени. В глазах отразилось синее небо, окрасившее ее глаза в свой цвет. Она лежала на спине, скрестив босые ноги и закинув руки за голову, мечтательно глядя в небо. Рядом с ней, среди клевера, лежала опрокинутая стеклянная ваза с рассыпавшейся из нее красной малиной. Даниил назвал свою работу «Мечтательница».
Эта картина, написанная акварелью и любовью, произвела фурор на художественной выставке. Многие посетители были огорчены тем, что картина не продается. Но Даниил сделал фотокопии картины в натуральную величину. Все было раскуплено в этот же день, а также было принято много заказов на изготовление еще таких же копий.
Однажды он взял Пирхи на фотосессию по теме «Зоопарк». Оказалось, что Пирхи очень любит животных. Она мешала ему делать снимки, загораживая животных и изображая их. Очень многих она изобразила точно, подчеркнув характерные черты каждого. Даниил веселился и фотографировал ее. Таким образом, у него получилось две фотосессии — о животных зоопарка и актерские работы Пирхи. Но Пирхи не успокоилась на этом. Оказавшись около клетки с каким — нибудь животным, она декламировала четверостишия, посвященные конкретному виду.
Даниил подготовил для выставки подборку снимков, полученных при участии Пирхи на тему «В чем — то мы похожи». Под каждым снимком были помещены стихи о животных разных поэтов. Эта работа, выставленная в его фотогалерее, тоже нашла своих покупателей.
— Ты становишься моим талисманом, Пирхи, — сказал Даниил. — Скоро твой образ будет брендом галереи. Пожалуй, это не плохая мысль.
Пирхи любила теплый летний дождь без гроз. Даниил соглашался гулять с ней под дождем по нью — йоркским улицам. Ему, взрослому мужчине, доставляло удовольствие мокнуть под струями воды, ощущая себя 20-ти летним парнем, ведущим за руку молодую девчонку. Они покупали мороженое в киоске и ели его, стоя под навесом. Потом снова шли под дождь. Когда — то, живя с Вирджинией, он завидовал своим сверстникам, теперь же он как будто бы вернулся назад во времени, чтобы прожить свою юность заново.
Однажды они сидели на скамейке в Центральном парке.
— Ты знаешь, что в Центральном парке около 9 — ти тысяч скамеек? — спросил ее Даниил.
— Нет, а это важно?
— Видишь металлическую табличку с выгравированным на ней текстом?
— Да. Чье это имя? — спросила Пирхи.
— Любой человек, желающий поддержать парк финансово, может внести 7500 долларов и стать владельцем именной скамейки. Еще это может быть романтическим подарком прекрасной девушке от влюбленного по уши фотографа. Хочешь, чтобы у нас была своя скамейка?
— Конечно, — обрадовалась Пирхи.
С тех пор они иногда приходили к скамье, принадлежащей Пирхи.
Даниил катал ее на машине по ночной трассе, по бокам которой мелькали огни. Они включали веселую музыку, и Пирхи танцевала, сидя на сиденье.
Даниил прокатил Пирхи на экскурсионном вертолете. 15 минут в воздухе на высоте птичьего полета произвели на нее огромное впечатление.
— Хочешь посмотреть район, где я проводил время, когда был подростком? — однажды спросил ее Даниил.
ebooksa