У него цвет глаз фиалковый.,

— Нет, ни за что, я не хочу с тобой расставаться. Ты — моя память о безоблачном детстве, — заплакала Веред. — Неужели ты сама не печалилась о нашей разлуке?

— Печалилась, но не очень, потому что я знаю, что однажды мы встретимся с тобой и уже долго будем вместе. Земная жизнь скоротечна. А мне здесь некогда печалиться, моя жизнь здесь похожа на благоденствие в раю. Я буду ждать нашей встречи, — сказала бабушка и стала уплывать от Веред.

— Нет, не покидай меня, я люблю тебя, — закричала Веред.

«И я тебя люблю», — раздались у нее в голове слова бабушки, которая обернулась на прощание через плечо, улыбнулась и помахала рукой.

Ее образ растаял в прекрасной синеве. Кто — то потянул Веред за руку. Она оглянулась. Мать Лесного Духа звала ее обратно в мир людей. Веред начала сопротивляться, пытаясь побежать туда, где исчезла бабушка. Женщина погрозила ей пальцем и отрицательно покачала головой.

«Живым нет места в мире мертвых», — зазвучали слова у нее в голове.

Веред расстроенно вздохнула и, бросив последний тоскливый взгляд на луг, пошла обратно. Она помнила, как возвращалась по кривому лунному лучу в избушку Лесного Духа, с трудом вырвавшись из упругого зазеркалья.

Серьги сохранились у Веред до сих пор. Она рассматривала их иногда, и воспоминания окутывали ее своей странной непонятной магией. Стоило ей к ним прикоснуться, как у нее появлялось желание надеть их. Когда серьги были надеты, она чувствовала любовь кого — то невидимого, очень доброжелательно к ней относящегося. Веред думала, что это мать Лесного Духа выражает ей свою благосклонность. Она не сердилась на нее из — за того, что Веред оставила ее сына, возможно, пыталась мягко склонить ее к побегу в лес.

«Кто пытается склонить меня к этому? Дух его умершей матери?» — думала в испуге Веред. — «Я совсем уже с ума сошла, если думаю об умерших людях как о живых? Возможно, эти галлюцинации — последствия воздействия наркотика, который нашли у меня в крови в больнице. Что — то подсыпал или подливал мне красивый похититель в еду».

Но ей снова и снова хотелось ощутить блаженное состояние покоя и счастья, которое она испытывала, надев это украшение. И надевала. Невидимая рука нежно гладила ее по голове. Она слышала женский шепот скороговоркой, и постепенно засыпала под него. Ей снилась высокая красивая девушка в ярком деревенском наряде. Она вместе с Веред собирала красные — красные ягоды. Она ели их в большом количестве и пели грустную песню на незнакомом Веред языке. Она поняла, что это мать Лесного Духа показывалась ей в своем юном облике.

«Откуда я знаю слова и произношение?» — удивлялась во сне Веред.

«Возвращайся на болото», — шептала красивая румынка ей на ухо. — «Медведь ждет тебя. Не придешь — он умрет от тоски. Просто сильно пожелай вернуться, и я помогу тебе оказаться там мгновенно».

Выплыло видение странного цветка под стеклянным колпаком с белой и пушистой обезьяньей мордочкой, стоявшего на табуретке у окна. Здесь же стояла тарелка, наполненная водой, видимо для увлажнения воздуха вокруг растения. Тогда она не испугалась его, потому что находилась под воздействием какого — то зелья. Теперь ей было страшно. Неужели такое растение действительно существует или это ее галлюцинации? Веред поискала в интернете цветок такого вида и нашла его. Это редкий вид орхидеи, очень капризный. Уход за ним требует профессионального ухода. Совершенно не ясно, как парню удавалось поддерживать жизнь в растении, которое называется обезьянья орхидея или цветок Дракулы. Она так названа за боязнь солнечного света, за тягу к темным помещениям, насыщенным влагой и за схожесть цветка с мордочкой обезьяны. Веред не нашла в интернете никакой информации о том, что именно этот вид орхидеи произрастает в Румынии, но выяснила, что вообще орхидеи присутствуют во флоре страны.

Она вспомнила, что по ночам раздавалось пение неизвестной птицы. Голос у птицы был чистый и жалобный, как будто она кого — то жалела. А со стороны болотных зарослей раздавался детский и женский истеричный смех.

Сейчас у Веред от страха по коже бегали мурашки от этих подробностей. Ночные шорохи и голоса разных тембров и тональностей ползли по внешней стороне стен лесного дома. Но ей не было тогда страшно не только из — за наркотического зелья, которым подпаивал ее Лесной Дух: рядом с ним она чувствовала себя в безопасности. Даже когда ночью она просыпалась, потому что ей казалось, что лес смотрит на нее злобно, сквозь стены (именно так!), она плотнее прижималась к парню и успокаивалась.

Застигнутые сумерками во дворе дома во время приготовления мяса диких зверей на костре, они наблюдали, как к ним подкрадывался клубящийся по земле голубоватый дымок. Он вздыхал и уползал к росшему около дома высоченному каштану с красивым рисунком мощных ветвей, и шепот тумана сливался с шелестом багряно — желтых листьев дерева. Она где — то читала в описаниях западно — европейских преданий о происхождении людей от дерева. О том, что в дереве человек может временно хранить свою душу. Чья душа, оставленная на хранение в древнем каштане, и забытая, стонала в дождливые ветреные ночи, сливаясь со скрипом веток? И кто раскачивал вековые ели в безветренную погоду?

В дождливые ночи шепот и стоны с внешней стороны дома не были слышны. Вода лилась на крышу и билась в окно, но не могла проникнуть внутрь избушки, поддерживаемой в хорошем состоянии ее владельцем. В такие ночи Лесной Дух топил печь большим количеством дров. Сосновые поленья весело потрескивали в печи и распространяли по дому запах смолы. Парень вставал и заваривал свежий чай из трав. Он усаживал Веред к себе на колени и вместе с ней пил ароматный напиток.

Однажды днем, когда они развешивали постиранное белье, закрепляя его обычными бытовыми прищепками на ветках деревьях, с неба начали падать колючие белые снежинки. Они обжигали лицо и, упав на землю, сразу же таяли под яркими лучами солнца. Для снега еще не настало время, это было случайное дуновение зимы. Теперь, когда Веред видела в своем окне падающий снег, память всегда показывала ей картинки того дня.

Если дни были холодными, то Лесной Дух затапливал печь березовыми поленьями в домике, предназначенном для мытья. Кипятил воду на печи, заваривая в ней душистые травы. Здесь же дымился чайник с очень вкусным напитком. На деревянной скамье стояли металлические ковши. Пол был теплым, деревянным. В домике пахло весной от разных лесных растений.

Высокие деревья с толстыми стволами, окружавшие избушку Лесного Духа, заросли толстым мхом и древесными грибами. Под их густыми кронами никогда не было солнечного света, поэтому на земле под ними ничего не росло. Только желтые и красные листья осыпали их подножие осенью.