— Какую же помощь вы от меня хотите и почему обратились именно ко мне? — тихо спросила Долорес.
— А что если в письме есть сведения, которые прольют свет на причину смерти Пирхи Голденблюм? — подозрительно сузив глаза, шепотом проговорила миссис Такер. Если я обращусь в полицию, они могут приписать это дело моему сыну, он ведь живет по соседству с местом происшествия. Уж я — то знаю, как им хочется запрятать несчастного оступившегося подростка в тюрьму.
В этом месте Долорес с сомнением посмотрела на нее, не веря, что подросток оступился, и что его посадят ни за что. Она припомнила тех подонков — подростков, которые много лет назад унизили ее в Центральном парке. Ее взгляд ожесточился, и она собралась резко прервать беседу, грубо объяснив миссис Такер, что она думает о ее сыне. Но женщина вдруг сказала:
— Может быть, в письме есть упоминание и о вас. Вы ведь одно время очень часто с ней встречались. Скажите в полиции, что она просила вас отправить письмо, а вы забыли. А теперь вот нашли.
— Что же вы предлагаете? Прочитать письмо, которое мне не предназначалось?
— Это вы сами решите, читать или нет. Ну что, поможете мне?
— Да, я передам письмо в полицию и скажу, как вы просили, — ответила Долорес. — Ей очень хотелось, чтобы сына миссис Такер допросили и посадили в тюрьму, он ведь действительно сосед и мог совершить любое преступление, как те уроды в парке. Если это так, пусть его посадят. Но ей захотелось прочитать письмо, вдруг там есть хотя бы намек на то, почему Даниил бросил ее так неожиданно. Она не чувствовала за собой вины в том, что ее втоптали в грязь. Может быть, он рассказал все матери, и она запретила с ней общаться? Боли от всего происшедшего не было, но очень хотелось узнать правду.
— А вы обещаете мне, что не выдадите меня?
— Я обещаю, миссис Такер, — ответила Долорес, стараясь быть вежливой и боясь, что соседка передумает.
— Ну что же, пойдемте, я отдам его вам.
Любопытство разгоралось в душе Долорес.
Они вышли из лифта и, свернув в свой коридор, подошли к квартире Такеров. Долорес отказалась зайти, так как боялась их сына, поэтому ждала снаружи. Через несколько минут соседка вынесла письмо в конверте с многочисленными штампами, выглянула в коридор и, убедившись, что никто их не видит, отдала его девушке.
— Если на письме обнаружат мои отпечатки пальцев, скажите, что приходили посоветоваться со мной, — шепотом сказала миссис Такер. — Якобы я повертела письмо в руках, не зная, что с ним делать, но не стала его читать. А потом посоветовала вам идти в полицию.
— Хорошо, мэм, я так и сделаю. — Долорес взяла письмо и очень быстро дошла до своей квартиры. Зайдя в нее и закрыв дверь, она включила в коридоре свет, торопливо порвала конверт и развернула небольшой лист бумаги, свернутый вдвое. И прочитала следующее:
«Дорогая Сара. Мне необходимо встретиться с тобой, втайне от моего сына, так как я не хочу его беспокоить своими домыслами, которые, возможно, не имеют под собой почвы. Пожалуйста, напиши мне письмо на мой адрес и пригласи меня к себе в гости. Мне срочно нужен совет. Ты знаешь, что родственников у меня нет, ты единственный близкий мне человек. Это серьезно. Мне кажется, что за мной постоянно следят незнакомые мне люди. У меня есть подозрение, что сердечный приступ, от которого умер мой Иосиф, мог быть не случайным. Перед смертью он неожиданно встретился в супермаркете со своим одноклассником, которого через несколько минут взорвали вместе с его машиной на парковке магазина. Мой муж умер спустя неделю после встречи.
Это письмо отправит моя соседка, на конверте ее обратный адрес. Она не знает о содержании письма. Твоя Пирхи Голденблюм».
Долорес поняла, что ей необходимо идти в полицию. Она, конечно, разочаровалась в содержании письма, так как в нем не было сказано о ней ничего.
«Почему я решила, что эта семья думает обо мне? Очень глупо с моей стороны. Я уже не школьница, чтобы так ошибаться», — раздражаясь на себя и на Голденблюмов, подумала Долорес. — «Выброшу письмо, они наплевали на меня, а я наплюю на них. Какое мне дело до смерти его матери. Почему она ничего не объяснила мне, из — за чего ее сын бросил меня в самый тяжелый момент моей жизни»?
Немного успокоившись и поразмыслив, Долорес снова приняла решение унести письмо в полицию.
«Как бы я к ним не относилась, я обязана это сделать. Может быть, среди тех, кого накажут за это преступление, будут те, кто сломал мне детскую психику тогда в Центральном парке или подобные им твари».
ebooksa