Но где Элиас? Целая вечность прошла с тех пор, как он ушел. Через час-другой настанет рассвет. На улице все еще завывал ветер, заставляя людей сидеть по домам, но рано или поздно хозяева этой повозки вернутся. Мы не сможем здесь остаться, когда они придут.
– Элиас отравлен? – тихо спросил Кинан. – Ведь так?
Я попыталась изобразить равнодушие, но Кинан вздохнул и взъерошил волосы.
– Ему понадобилось лекарство. Вот почему вы отправились в Разбойничий Привал вместо того, чтобы идти прямо на север, – сказал он. – Небеса. Насколько все плохо?
– Все очень плохо, – хрипло прозвучал голос Иззи. – Очень. Мортроза.
Я недоверчиво уставилась на Иззи.
– Ты очнулась! Слава небесам. Но откуда ты знаешь…
– Кухарка, бывало, развлекалась тем, что рассказывала мне о ядах, которыми она отравила бы Коменданта, будь такая возможность, – пояснила Иззи. – Она довольно подробно описывала их действие.
– Лайя, он умрет, – произнес Кинан. – Это смертельный яд.
– Знаю. –
– И ты все равно решила идти с ним в Кауф? – Кинан выглядел откровенно удивленным. – Даже если забыть о том, что просто находиться рядом с ним – это уже огромный риск, что его мать убила твоих родителей, что он – маска, что такие, как он, сживают наш народ со свету… Но он – покойник, Лайя. Кто знает, сколько он еще протянет и успеет ли добраться до Кауфа? И, небеса, почему он вообще хочет идти туда?
– Он знает, что Дарин может все изменить, – ответила я. – Он, как и мы, больше не верит Империи.
Кинан усмехнулся:
– Сомневаюсь…
– Перестань, – прошептала я и прочистила горло. Пальцы нащупали браслет моей матери.
Кинан поколебался, затем взял меня за руки, сжатые в кулаки.
– Прости. – На этот раз его взгляд не скрывал чувств. – Ты прошла через ад, а я еще сильнее все усугубляю. Больше я об этом не заикнусь. Если ты так хочешь, то так мы и будем делать. Я здесь ради тебя, что бы тебе ни понадобилось.
У меня вырвался вздох облегчения, и я кивнула. Он нежно провел рукой по букве «К», что вырезала Комендант на моей груди, когда я была рабыней. Сейчас там остался лишь бледный шрам. Его пальцы скользнули вверх, к ключице, коснулись моего лица.