Матакуши здесь я не увидел, и понял, что он действительно в карцере. Повезло ли ему, что он в карцере, а не в лаборатории? Не знаю. Может да, а может и нет. Судя по тенденции скорее нет, чем да.
Выходили мы из лаборатории подавленными. Даже тот парнишка, который боялся вечернего возвращение своих соседей по комнате. Его соседи сейчас были тут, в лаборатории. И даже он их пожалел.
— Ну, что, — весело сказал Забуза. — Проголодались, наверное? Как насчёт пообедать?
Не знаю, кому как, а мне сейчас кусок в горло не полезет. Но я договаривался с Кинпатсу, чтобы он на обед принёс оружие, и нужно попросить его принести одежду для Ёсико. И с Изуми поговорить надо.
В общем, кому как, а мне нужно в столовую! Просто необходимо! Поэтому я, поймав взгляд куратора, кивнул.
Он разулыбался ещё шире:
— Ничто не может испортить аппетит молодому организму? — спросил он и хлопнул меня по плечу.
Я совершенно автоматически ответил:
— Война войной, а обед по расписанию.
— Хм… — тут же отреагировал Забуза. — Какая интересная мысль!
А я уже ругал себя на чём свет стоит! Когда уже я начну следить за языком?!
— Ну раз обед по расписанию, то пойдёмте! — сказал наш куратор и направил электрический разряд на кустарник.
Организовав дорожку в ядовитом кустарнике, он сделал приглашающий жест, мол, прошу вас, господа!
Народ тут же пошагал. Выражение лиц у большинства было: куда угодно, лишь бы подальше отсюда.
Когда почти все зашли на дорожку, куратор Забуза окликнул меня:
— Кизаму, подожди!
Я притормозил, позволяя куратору догнать себя.
Он подождал ещё, пока народ отойдёт подальше и негромко спросил:
— Ты же сын старейшины форпоста?
Я ждал чего угодно, но только не этого вопроса, хотя он был абсолютно логичным. Я ответил: