С каждым мигом мне всё труднее дышать полной грудью.
– Почему ты меня ненавидишь, Вейн? – спрашиваю я снова, на этот раз тише. Я не могу скрыть отчаяние в голосе. Я хочу знать правду – в той же мере, в какой он хочет меня понять.
– Я не ненавижу тебя, – признаётся он и особенно внимательно всматривается в меня фиолетовым глазом. – Мне не нравится то, каким я ощущаю себя рядом с тобой.
– Каким?
Я высовываю кончик языка, и взгляд Вейна падает на мои губы.
– Безрассудным. – Он притягивает меня ближе, и наши ноги переплетаются, а по позвоночнику у меня пробегает дрожь. – Опасным, – добавляет он и хмурится, глядя на синяки, до сих пор темнеющие у меня на горле.
– Я уже говорила тебе однажды…
– Да, я знаю, Дарлинг. Ты сильнее, чем кажешься.
– Мне не нужно, чтобы ты защищал меня, – настаиваю я, решив, что задела старую рану – когда напомнила, как он потерял сестру.
– Я не хочу защищать тебя, – возражает он глубоким рокочущим голосом, – я хочу трахать тебя до дрожи. – Он направляет мои ноги вокруг своей талии, и моё отверстие оказывается на одной линии с его вставшим членом.
Я задыхаюсь, тихонько хныча от восторга, и спрашиваю:
– Так почему ты этого не делаешь?
– Потому что тогда синяки на шее будут меньшей из твоих проблем.
– Мне всё равно.
– Стоп-слова на меня не работают.
– Ладно. Я понимаю.
– Нет, мать твою, ты не понимаешь.
Я дышу слишком часто. Видимо, в этот момент мне не хватает кислорода, потому что я не могу ясно мыслить, я даже вижу всё не совсем чётко.
– Просто трахни меня уже.
Я нарушаю своё правило и совет Пэна. Я слишком настойчива.