Кас снова отступает, а Баш садится на пол передо мной, спиной ко мне. Сложный узор татуировок ярко выделяется на коже. Он улыбается мне через плечо:
– Приподнимись-ка, Дарлинг.
С неохотой я собираюсь с силами и приподнимаюсь достаточно, чтобы Баш мог лечь на спину и устроиться у меня между ног. Он делает глубокий вдох.
– Чёрт, ты так сладко пахнешь, Дарлинг.
Верёвки снова потрескивают, мои бёдра трясутся, и я присаживаюсь прямо на его рот.
Я чувствую тепло его дыхания на своей мокрой киске. Он заворачивает моё платье наверх, до талии, обнажая меня, а затем обхватывает руками мои бёдра высоко, у самой промежности, раздвигая мне ноги.
– Чтобы братишке было видно, – поясняет Баш и впивается в меня ртом.
Глава 19
Дарлинг бьётся в путах. Извивается, пока мой брат ей отлизывает. Удовольствие и боль мешаются на её лице – и это зрелище, которое я хочу запечатлеть в памяти навечно.
Боже, это выглядит невероятно.
Я не хочу её отпускать.
Я не могу отпустить её.
Она словно зыбучие пески, в которых я с удовольствием тону. Мы никогда не сможем выбраться, но мне это и не нужно.
Когда она кончает в третий раз, заметно, что это причиняет ей боль. Она, должно быть, вся пылает от прикосновений, её клитор сделался болезненно чувствительным.
Но мы всегда держим слово: брат и я.
Мы делаем то, что обещали.
Я и представить себе не мог, насколько мне была необходима возможность заставить Дарлинг кончать снова и снова.
Когда Баш выскальзывает из-под неё, он весь в её соках и очищает подбородок лёгким движением языка.
Дарлинг тяжело дышит, вся в поту.