Ошибка Синей Бороды

- Ха-ха-ха! – гулко загоготал из угла Прелати. Он здесь никого и ничего не боялся.

Удивленный до глубины души чьей-то неслыханной дерзостью, Каддафи схватился за кривой кинжал-джамбию и начал поворачиваться назад. Кто бы там ни был – дьявол или трехголовый дракон - сейчас распрощается с жизнью в нечеловеческих мучениях.

Когда же увидел обидчика, удивился еще сильнее.

За спиной стоял всего-навсего коротышка-толстячок Аль Капоне - с не менее выпученными глазами на растерянном лице. Еще ни разу его именная бита не наносила столь неэффективных ударов. Фиаско, однако.

- Что с фуражкой? – спросил гангстер для ясности.

- Дубинонепробиваемая, - просветил диктатор.

- А очки?

- Тоже.

- Ну, извините. Не знал.

- За наглость ответишь, итальянская морда! - пригрозил Каддафи. Он очухался, выпрямился и, поставив очки на место, позвал: – Абдулла!

Верблюд величаво, будто нехотя, повернул голову.

- Проучи его по-нашему, по-ливийски, - приказал хозяин и кивнул на растерянно застывшего Альфонсо.

Недолго думая, верблюд повел губами, рыкнул горлом и к-а-а-к харкнет в морду Капоне! Не ожидавший молниеносной расправы, гангстер увернуться не успел - получил в лицо добрую струю зловонной, скользкой, пенистой слюны со вкусом верблюжьей колючки и других смердящих пищевых остатков, застрявших в нечищенных зубах Абдуллы.

- Ой, спасите, захлебнусь! – неразборчиво булькая, выкрикнул неудачливый мафиозо и начал лихорадочно отплевываться, отряхиваться, отбрыкиваться от навязчивой, тянучей пены.

- Захлебнешься – туда и дорога! А я добавлю, – крикнул Каддафи мстительно и тоже рыкнул горлом.

Плюнуть не успел – в гостиную влетел хозяин.

Один.

20.

- Господа, господа, прошу вести себя прилично, - призвал гостей к порядку барон де Рэ. – Скоро садимся за стол. Проверьте, все ли конечности у каждого на месте - руки, ноги, головы. Чтобы не шокировать мою дорогую супругу, не оскорблять ее взгляд отклонениями от идеала. Ей во время беременности не рекомендовано смотреть на уродов.

Верблюд моментально куда-то исчез, наверное, застеснялся, что не знал столовых манер. Оставшиеся  пятеро  окинули себя глазами.