– А ну, тихо! – проорал Дирк. – Даром ничего не бывает. Ни в жизни… Ни в смерти. Вы пересекли реку, и теперь пора платить. Меди нет, золота нет – с тебя фунт плоти. Таков закон.
Чета зажало в толпе; он вдруг понял, что вот-вот настанет его очередь. Ясно было, что нужно что-то придумать, и быстро, или он потеряет нож. Чет задумался, не попытаться ли спрятать оружие в сапоге.
– Ну, уж нет! – раздался женский крик. Это была Ана.
– Мадам, – сказал Дирк, протягивая руку к одному из младенцев. – Сделайте им одолжение. Сделайте одолжение всем нам. Пусть их заберет река. Это избавит вас, их, всех от кучи хлопот.
– А ну, убрал руки! – ответила Ана и, не выпуская младенцев из рук, сделала шаг назад.
– Мадам, успокойтесь. Ваши мартышки здесь никому не нужны. Я просто пытаюсь сказать вам, что река – это наилучший выход.
Она потрясла головой.
Он пожал плечами.
– Вам, конечно, решать, но заплатить придется… За себя и за них. Бесплатно не проходит никто. – Он протянул руку.
Она посмотрела на его раскрытую ладонь.
– У вас есть монетка? Пенни? Золото?
Ана ничего не ответила.
– Тогда, значит, это будет стоить фунт плоти. По фунту за каждого из…
Ана сорвалась с места. Просто кинулась вперед, поднырнув под руку здоровенному Дирку, и бросилась к лестнице, сжимая под мышками детей.
Стражники бросились за ней; один зацепил ее за руку крюком, дернул, сбил с ног. Второй схватился за ребенка, пытаясь вырвать его у нее из рук. Она не отпускала, и он со всей силы вогнал ей под ребра сапог. У Аны вырвался крик, но ребенка она так и не выпустила, крича и отбиваясь ногами.
–
Стражник ударил Ану палицей, вогнав ей шипы в живот. Она страшно закричала.
–
– А ну, лежать! – заорал стражник, и навалился на копье, пришпилив Чета к булыжнику. Чет сжал острие, застонав сквозь стиснутые зубы. Боль холодным огнем пылала у него в груди.
– Бросьте его в гребаную реку, – сказал Дирк.