— Замечательно! — сообщила она радостно. — Ходить пока не слишком получается, но я учусь.
— Не усердствуй! — предупредил я. — Нельзя сразу много.
— Понимаю, — кивнула Маша. — Я осторожно. Но все равно столько радости! Как заново родилась. Если вы к маме, то она на работе.
— Нет, не к маме, а к тебе, — сказал я. — Есть дело. Давай где-нибудь присядем.
Она отвела меня на кухню.
— Не желаешь поработать? — спросил я, устроившись на табурете. — У тебя каникулы, заняться нечем. А тут интересное занятие, да еще заработок. Матери поможешь.
— Кто ж меня возьмет? — вздохнула Маша.
— Я.
Она глянула удивленно. Рассказал ей о будущих обязанностях.
— Почему я? — поинтересовалась Маша.
— Ты болела ДЦП, потому легко сможешь отсеять тех, кому помочь не в состоянии. При необходимости расскажешь родителям, как проходит исцеление. В твоих устах это покажется убедительным. Платить буду сто рублей в месяц. Вот аванс.
Я достал из кармана и выложил на стол две банкноты по двадцать пять рублей.
— Много, дядя Миша! — замахала она руками. — Мама сто двадцать зарабатывает, так она бухгалтер с высшим образованием.
— Эта работа хлопотная, — возразил я. — Даже не представляешь насколько. В первое время звонков будет мало, но потом замучаешься бегать к телефону. Поесть не дадут. Да еще ночью могут позвонить, хотя в это время телефон лучше отключить. Выдержишь?
— Да! — кивнула Маша.
— Значит, решено, — я встал. — И еще. Попроси маму, чтобы не рассказывала о нашем разговоре Гале.
— Будете разводиться с ней? — выпалила Маша и покраснела.
Я в ответ укоризненно покачал головой.
— Мама говорила, что тетя Галя не ценит своего счастья, — тихо сказала Маша, опустив взор. — Муж ей золотой достался, а она в грош его не ставит. Я согласна с мамой, — она с вызовом глянула на меня.
— Вернемся к этому разговору позже, — вздохнул я и погладил ее по голове. — Все не так просто, девочка. Повзрослеешь — поймешь.