Семен знал. Его отец умер от инсульта. Удар сразил в клинике после того, как Коган-старший завершил операцию. Несмотря на возраст, Яков Самуилович работал до последнего дня. Не спасли, хотя вокруг были врачи — слишком обширное кровоизлияние.
Рука экстрасенса переместилась на шею Терещенко.
— Небольшое смещение позвонков, остеохондроз, — продолжил.
«Шея хрустит, если покрутить головой», — мысленно согласился Семен.
Ладонь скользнула по хребту.
— Грыжа пояснично-крестцового отдела позвоночника…
«Твою мать!» — подумал Семен. Грыжу ему определили после рентгенографического исследования, да и то не сразу — понадобилось несколько снимков. А этот только приложил руку…
— Повернитесь на спину, — попросил экстрасенс.
Семен подчинился. Экстрасенс провел рукой по грудине, задержал ладонь над мечевидным отростком.
— Гипертрофия левого предсердия, полагаю, в связи с гипертонией. Не критично, но заняться стоит.
«Мне кардиограмму несколько раз снимали…»
Экстрасенс провел ладонью по животу Семена, оттянул резинку трусов и сунул руку к промежности. Подержал некоторое время и убрал.
— Простата увеличена, примерно вдвое от нормы, — сообщил. — На рак не похоже, жар не такой, да и метастазов в позвоночнике не наблюдается. Скорей всего, аденома. Затруднения с мочеиспусканием имеются?
— Пока терпимо, — буркнул Терещенко.
— Осмотр закончен, — сказал экстрасенс и направился к умывальнику.
— Вы можете обнаруженное исцелить? — спросил Семен.
— Да, — ответил экстрасенс, не оборачиваясь. — Не знаю, как насчет грыжи в позвоночнике и остеохондроза, остальное поддается. Два-три сеанса…
«Мальчик не знает себе цены, — думал Терещенко, лихорадочно одеваясь. — Тут только диагностика на Ленинскую премию тянет, если не на Нобелевскую. А если еще вылечить… Ну, Комарик, ну, умница! Озолочу!»
— Идемте, — предложил Семен, повязав галстук. В кабине он сказал, встретившей их вопросительным взглядом ординатору. — Виктория Петровна, подождите в приемной!
Комарик насупилась, но послушно встала.