Зеркало войны

– Кажись, бабы там? – прищурился Ресон, напарник Армана.

– Похоже, – согласился Арман.

Бдительности они не теряли. И кресало с огнивом держали наготове.

Кто сказал, что это не хитрая уловка степняков?

Подплывут поближе, а потом как вскочат человек пять с луками, как перестреляют всех аллодийцев! Только и останется им, что плоты развести в стороны, невелик труд.

– Я поплыву им навстречу, скажу, чтобы причаливали. А ты подай сигнал тревоги.

Ресон кивнул и высек искру на промасленный сверток. Тряпки, солома, еще что-то горючее. Им всем такие выдали, мало ли, сигнал подать надо? И сейчас – мужчины знали, в лагере, неподалеку, поет рог, солдаты вскакивают на коней и несутся к реке.

Вверх взвился целый столб дыма.

Плот пока не подожгли,  но шансы есть.

Арман тем временем оттолкнулся веслом от плота, и поплыл вперед.  Не подпускать же предполагаемого врага на расстояние выстрела?

Вверх по течению грести труднее, а вниз по течению сложно остановиться. На плотах увидели лодку, заметались, попробовали затормозить – получилось плохо, но шесты в дно смогли воткнуть даже бабы, навалились втроем-вчетвером, удержались.

И ждали.

Никогда так на Армана не смотрели.

С надеждой, со слезами счастья, с… и выражения-то такого нет. Он для этих людей на долю секунды стал символом свободы и безопасности.

Добрались?

Правда же, добрались? Все страшное позади,   все уже прошло?  Они среди своих?

– Кто такие? – Арман не поднимался пока на плот, пришвартовался рядом.

– Аллодия. Гвардия короля, – коротко ответил один из лежащих мужчин.

– Да? – не поверил Арман. – И что ж тут делают гвардейцы?

Недоумение было вполне оправданным. Одно дело слышать про некоего Торнейского с гвардией, а другое – столкнуться нос к носу. Вот и не признал.