Эльф вновь поднял кружку и сделал пару глотков. Стукнув ею о стол, вскинул руку и ткнул в мою сторону пальцем:
– Я давно отыскал его.
– С-сомневаюссь. – Шуршащий смех Курракавы вновь разлился по трапезной.
– Дарить блаженство красавицам, – размахивая руками, нараспев произнес Тилильер, – разбавлять скуку неразговорчивому дракону и восхвалять богиню, подарившую всем нам жизнь. Вот мое предназначение!
– Где твоя лютня, трубадур? – сыронизировала змея.
– Эльфы играют на флейтах, – помрачнев, резко ответил Тилильер. – К тому же где ты встречала эльфа трубадура?
– Один с-сидит за этим с-столом.
Стукнув кулаком по подлокотнику, Тилильер подскочил. Его ноздри затрепетали, привлекая внимание к серебряной серьге. Однако эльф тут же остудил свой пыл.
– Алир, а ты скоро начнешь принимать у себя невест? – опускаясь на кресло, лениво спросил он.
Я вопросительно выгнул бровь.
– В Кананьере много красивых эльфиек, – подмигнув, пояснил Тилильер. – Если хочешь, могу отправить весточки самым достойным.
– Их ноги ты тоже пробовал? – ехидно подметила Куракава и посмотрела на меня серьезно. – Алир, лучше объявить отбор лучших изс лучших.
– Не сейчас, – осадил я их и поднялся. – У меня просители.
Дела затянулись. После трех землевладельцев в замок пожаловали послы, тех сменил купец, после которого я потерял просителям счет. Люди нуждались в голосе закона. И я был им.
Дни побежали с привычной скоростью. Все вернулось на круги своя. Я вновь начал втягиваться в дела отца, отчасти запущенные из-за болезни, забравшей его к солнцу. Единственное – по утрам эльф продолжал рассказывать о своих хождениях к новой служанке. Благо человечка больше на моем пути не встречалась.
До поры до времени…
Желая скинуть напряжение после тяжелого дня, я собрался потренироваться на мечах, чтобы вернуть телу силы и заодно слиться со звоном стали. Но стоило мне сделать пару взмахов, как вдруг услышал странные голоса с внутреннего двора.
– Убить! – воодушевленно шипела Курракава.
Я опустил меч и двинулся на звук. А стоило распахнуть дверь, как предо мной предстала необычная картина.
Любовница Царга, расставив ноги, обеими руками держала вилы и, целясь в Тилильера, вот-вот собиралась проткнуть его живот зубьями. В глазах человечки читалась решимость, испачканное в чем-то черном лицо исказила гримаса презрения, темные волосы выбились из длинной косы.