– Я не буду отвечать в лоб, но задам встречный вопрос, – говорит Док. – Будь они ваши друзья, как бы вы поступили?
– Так же, как и вы, – отвечает Дейл и проходит в полицейский участок.
Генри Лайден вновь сидит на пассажирском сиденье пикапа Джека. Сегодня он в белой рубашке с отложным воротничком и отглаженных синих брюках. Стройный, как манекенщик, с зачесанными назад седыми волосами. Выглядел ли Сидни Картон более хладнокровным, когда шел к гильотине? Даже в воображении Чарльза Диккенса? Джек в этом сомневается.
– Генри…
– Я знаю. Сижу в кабине, как пай-мальчик, пока меня не позовут.
– С запертыми дверцами. И не говори: «Oui, mon capitaine». Приелось.
– Affirmative[83] сойдет?
– Безусловно.
Ближе к городу туман сгущается, и Джек включает фонари на крыше: от фар в таком молоке толку мало. Смотрит на часы, вмонтированные в приборный щиток. Три минуты восьмого. События набирают ход. Он этому рад. Делай больше – думай меньше: таков рецепт сохранения здравомыслия от Джека Сойера.
– Я проведу тебя в участок, как только Джорджа Поттера посадят в камеру.
– Ты думаешь, с этим у них проблем не возникнет?
– Нет, – отвечает Джек и меняет тему: – Знаешь, ты меня удивил этой записью «Слоббербоун». – Он не может назвать услышанное песней. Какая уж тут песня, если вокалист просто выкрикивает слова. – Она хороша.
– Запись делает лидер-гитарист, – отвечает Генри. – Играет просто здорово. Обычно приходится довольствоваться гораздо меньшим. – Он опускает стекло, высовывается в туман, потом – назад в кабину. Добавляет будничным голосом: – Весь город воняет.
– Это туман. Тащит с реки всякую гадость.
– Нет, – все тот же будничный голос. – Это смерть. Я ее чую, и ты, думаю, тоже. Только, возможно, не носом.
– Чую, – признает Джек.
– Поттер – не Рыбак.
– Думаю, нет.
– Человек, которого видел Райлсбек…
– Я почти на все сто уверен, что Райлсбек видел Рыбака.