«Спиди, – думает Джек, и, словно получив его телепатический сигнал, густой, чуть глотающий слова голос начинает петь: – «Малиновка вдаль / Улетает, звеня, / Нет голоса в мире чудесней… / И нет больше слез, / Где мерцание звезд / Подпевает в такт ее песне…»
«Нет, – думает Джек. – Я не хочу тебя видеть. Я не хочу слышать твою песню. Ты не можешь быть здесь, ты умер. Умер на пирсе Санта-Моники. Старый лысый чернокожий мужчина, лежащий под застывшими лошадками карусели».
Да нет же. Когда возвращается логика полицейского, она пробирается и в сны. Ему не требуется много времени, чтобы понять, что это не Санта-Моника: слишком холодно и слишком далеко в прошлом. Это земля прошлого, в которую Джеки и королева би-фильмов убежали из Калифорнии. И бежали не останавливаясь, пока не добрались до другого побережья, до места, куда Лили Кавано Сойер…
Нет, я не думаю об этом, я никогда не думаю об этом.
…пришла, чтобы умереть.
«Проснись, немедленно проснись, соня!»
Голос его давнего друга.
Друга, как бы не так. Это он указал мне путь, на котором меня ждало столько преград, он встал между мной и Ричардом, моим настоящим другом. Из-за него я едва не погиб, едва не сошел с ума.
«Просыпайся, просыпайся, вылезай из кровати!»
Просыпайся-просыпайся. Пора взглянуть в лицо страшному опопанаксу. Пора вернуться в не такое уж милое прошлое.
– Нет, – шепчет Джек, и дорожка тут же заканчивается. Впереди карусель, вроде той, что была на пирсе Санта-Моники, вроде той, которую он видел… ну, в прошлом. Это гибрид, плод воображения, не существующий ни здесь, ни там. Но вот о человеке, который с гитарой на коленях сидит под одной из застывших лошадок, такого сказать нельзя. Джеки-бой всегда и везде узнал бы это лицо, и его сердце вновь переполняется любовью. Он борется с ней, но это борьба, в которой очень немногие могли бы выйти победителями, и уж конечно, не те, кто внезапно вернулся в далекое детство.
– Спиди! – кричит он.
Старик смотрит на него, и его коричневое лицо расплывается в улыбке.
– Странник Джек! Как мне недоставало тебя, сынок.
– Мне тоже, – говорит Джек. – Я больше не странствую. Осел в Висконсине. Это… – Он указывает на волшебным образом вернувшееся тело мальчика, футболку и джинсы. – Это сон.
– Может, да, а может, и нет. Во всяком случае, тебе предстоят новые странствия, Джек. Я уже не один день пытаюсь тебе это сообщить.
– О чем ты?
Улыбка Спиди по центру остается лукавой, по краям – раздраженной.
– Не морочь мне голову, Джеки. Посылал тебе перышки, не так ли? Посылал тебе яйцо малиновки. И не одно.
– Почему люди не могут оставить меня в покое? – спрашивает Джек. Голос его подозрительно дрожит. В нем уже слышатся близкие слезы. – Ты… Генри… Дейл.
ebooksa