Черный дом,

22
18
20
22
24
26
28
30

З. Твой самый жуткий кошмар.

А. Х. Сэр, могу я попросить вас назвать ваши имя и фамилию?

З. Аббала. Аббала-дун (статические помехи).

А. Х. Сэр, я не…

З. Я – Рыбак.

(пауза)

З. Что с тобой? Перепугался? Так и должно быть.

А. Х. Сэр… э… сэр. Ложный звонок по линии 911 – уголовно наказуемое…

З. Кнуты в аду и цепи в Шеоле[62].

А. Х. Сэр, если бы вы назвали ваше имя…

С. Имя мне – легион. Мне несть числа. Я – крыса под твердью вселенной. Так сказал Роберт Фрост[63] (звонящий смеется).

А. Х. Сэр, если вы подождете, я могу подозвать к телефону начальника полиции…

З. Заткнись и слушай, подтиральщик. Пленка крутится? Я на это надеюсь. Я мог бы сломать ваш магнитофон, если б мне этого хотелось, но не хочется.

А. Х. Сэр, я…

З. Поцелуй меня в зад, обезьяна. Я оставил вам одну, и мне надоело ждать, когда вы ее наконец найдете. Загляните в «Закусим у Эда». Она уже немного разложилась, но свеженькой была о-о-очень вкусной.

А. Х. Где вы? Кто вы? Если это шутка…

З. Копписмену передай от меня привет.

Когда Бешеный Мадьяр снимал трубку, его пульс, шестьдесят восемь ударов в минуту, находился далеко от верхнего предела нормы. Когда в 8.12 разговор заканчивается, сердце Арнольда Храбовски колотится как бешеное. Лицо цветом сравнивается с мелом. По ходу разговора он взглянул на окошко определителя номера и записал его, но рука так дрожала, что последняя цифра сползла на две строчки ниже первой. Когда Рыбак обрывает связь и Храбовски слышит гудки отбоя, он так растерян, что пытается перезвонить по высветившемуся номеру, забыв, что связь по линии 911 односторонняя. Его пальцы утыкаются в гладкую переднюю панель телефонного аппарата, и он, выругавшись, бросает трубку на рычаг. Выглядит он так, словно кто-то только что укусил его.

Храбовски хватает трубку черного телефонного аппарата, который стоит рядом с 911‑м. Начинает набирать номер, но пальцы не слушаются, он одновременно нажимает на две кнопки. Снова с его губ срывается ругательство, и Том Лунд, проходя мимо с чашкой кофе, спрашивает:

– Что у тебя стряслось, Арни?